«Абита?!»

Развернувшись, точно ужаленный, Уоллес едва смог узнать звероподобную женщину, остановившуюся за его креслом. Нет, быть не может… откуда здесь взяться Абите? Но в следующий миг, разглядев ее раздвоенные копыта, он понял, осознал: перед ним ее настоящая сущность, ведьма в истинном, подлинном виде.

Взглянув на абордажную саблю в ее руке, Уоллес схватил острый столовый нож, которым в доме резали мясо, бросился на Абиту, однако она оказалась проворнее. Шаг в сторону – и Уоллес, увлекаемый собственным весом, ничком рухнул на пол, выронив нож, а прежде чем успел подняться хоть на колени, ведьма с нечеловеческой быстротой – раз-раз, раз-раз – полоснула саблей сперва по одной ноге, а затем и по другой. С каждым ударом клинок все глубже впивался в плоть, рассекая мускулы и сухожилия под коленями.

Уоллес взвыл, попробовал откатиться в сторону, и тут копыто ведьмы обрушилось сверху на его локоть. Ужасающий хруст – и сломанная рука бесполезной обузой повисла вдоль тела. В отчаянии Уоллес потянулся к ножу, но жуткое раздвоенное копыто, круша кости, дробя суставы, приземлилось на распластанную по полу ладонь, и еще раз, и еще, и еще, пока кисть руки не превратилась в бесформенное кровавое месиво.

По сути, лишившийся и рук и ног, не в силах даже уползти, Уоллес протяжно взвизгнул, завыл, зарыдал, и сквозь слезы увидел его – зверя, самого Дьявола, неторопливо входящего в дом с томагавком в руке. Переступив через него, Дьявол подхватил козью ногу, уселся за стол и принялся увлеченно обгладывать мясо с кости.

Энн заслонила собою Черити, но Черити по-прежнему задыхалась, хрипела, лицо ее синело просто-таки на глазах. Абита безмятежно двинулась к ней.

– Не надо! – взмолилась Энн. – Пожалуйста, не трогай дочь!

Одним ударом отшвырнув ее в сторону, Абита схватила Черити за горло.

– Ты – лгунья, Черити Уильямс, – прошипела она и, точно клещами, защемила когтистыми пальцами язык Черити. С языка тут же закапала кровь. – Не вырвать ли твой лживый язык с корнем?

– Умоляю, не надо! – крикнула Энн.

Глубоко сунув пальцы свободной руки Черити в рот, Абита извлекла из ее горла и отбросила за спину крупного жука.

Черити громко ахнула, закашлялась, поперхнувшись хлынувшим в легкие воздухом.

Абита толкнула ее к стене, и Черити, держась за горло, с трудом переводя дух, сползла на пол.

Беспомощному, Уоллесу оставалось только одно: смотреть, как Абита направляет на Черити острие сабли.

– Дьявол пришел за тем, что ему причитается, – объявила она.

Энн, на четвереньках подобравшись к девочке, обняла дочь, прижала к груди.