Я подошел к нему, сел напротив.

— Не спится, Гигеон?

Здоровяк не ответил, даже не посмотрел на меня. Все так же продолжал буравить взглядом пустой стакан. Похоже, он так и не отошел от пси-испытания на предпоследнем раунде.

— А меня вот кошмары мучают, — почему-то сказал я ему. — Жена и дети снятся. И еще такое ощущение создается, будто я уже мертв.

Гигеон поднял на меня взгляд, но в его глазах не отразилось ни единой эмоции, ни мысли. Пустой, бессмысленный взгляд. Как будто разговариваю с собакой или куклой.

— Может, потому что так и есть? — раздался голос из полумрака, и на небольшой круг тусклого света, порождаемого приглушенным светильником, вышел Айрекс. Подошел к водомату и налил себе стакан воды.

— Что так и есть? — спросил я, хотя и понимал, о чем он говорит.

— Ты уже мертв, просто еще не осознал этого.

— Тогда ты, Гигеон и все остальные — плод моего умирающего сознания?

Айрекс опрокинул стакан и небрежно бросил его на подстаканник.

— Может, и так. А может, все наоборот. Вы все — лишь персонажи в сказке, в которую я попал.

— Похоже, проблем с головой у тебя еще больше, чем у Гигеона. Но он хотя бы молчит, а ты какую-то ахинею несешь, — выдавил усмешку я.

Айрекс хмыкнул и покачал головой. Уходя обратно во мрак, бросил через плечо:

— Помни, что все сказки всегда заканчиваются, а главные герои — побеждают.

Он ушел, а я остался наедине с безмолвным Гигеоном. Что Айрекс хотел мне сказать? И зачем? Были ли его слова наполнены скрытым смыслом или же он просто ляпнул какую-то чушь? Я не стал ломать голову над этим, а решил снова лечь спать. Головокружение утихомирилось, жажда была утолена, да и боль в теле заметно спала.

Лег на койку и закрыл глаза. Но сон не шел. Вместо него в голову лезли мысли и обрывки образов. Сцена падающего в лаву Фроста и толкающего его Ролдана вновь предстала перед мысленным взором. Вспомнился Нойс с его победоносной улыбкой — таким радостным я его еще никогда не видел. Все же в последнем раунде он впервые достиг цели первым. Да и за выбор самого легкого пути его никто не осуждал. Все понимали, что на Арене главное — выжить.

Поначалу я хотел покопаться в нейроинтерфейсе, но понял, что таким образом еще дальше отодвину желание уснуть. К тому же энергоемкость до конца заполнена не была, поэтому энергосферу я не получил, а значит, и размышлять над тем, что бы такое улучшить, смысла не было.

Вскоре сон все же подкрался ко мне, и я не стал противиться. Сначала боялся, что вновь окунусь в липкий кошмар, но потом решил, что опасаться этого не стоит. Потому что только во сне я мог заново слиться со своей семьей, пускай даже после этого у меня и останется неприятный осадок.