— Что? — нахмурился он. — О чем ты, мать твою, говоришь?

— Платформа не рассчитана на вес трех человек. Она почти остановилась. До вершины еще метров десять. Мы сейчас зависнем на этой высоте и все. Понимаешь? Мы не достигнем вершины!

Ролдан пристально посмотрел на меня, и в его уставших глазах я увидел глубокую печаль. Он жадно глотал воздух открытым ртом, по щекам и лбу струился пот, пробивая тонкие борозды на грязном лице. Глянул наверх, что-то прошептал, а потом… потом произошло то, к чему я готов не был.

Ролдан замычал, как бык, вытянул руки ладонями вперед и толкнул Фроста. Платформа накренилась, я рефлекторно вцепился за борта. От внезапного удара Фроста отшвырнуло назад, он перемахнул через борт, замахал руками, словно попытался взлететь, а в следующий миг его ноги уже оказались над пустотой. Он крикнул что-то нечленораздельное и скрылся с глаз. На платформе остались только я и Ролдан.

— Черт! Черт! Черт! Ты сбросил его! Сбросил на хрен с платформы! — быстро заговорил я.

Платформа вновь выровнялась, но еще немного покачивалась.

Ролдан прижался к противоположным бортам.

— Так получилось, Шой. Так получилось… — тихо проговорил он, тяжело дыша.

Человек, который пожертвовал… должен был пожертвовать собой ради других, сейчас стоял передо мной. Он только что убил другого участника, чтобы выжить самому. Все это перепуталось у меня в голове, к тому же от лютой жары соображать, даже несмотря на ускоренное мышление, стало куда тяжелее.

Платформа не остановилась, но и прежняя скорость не вернулась. Значит, кинетический разгон еще не угас.

— Ты убил Фроста, Ролдан, — сказал я спустя долгую минуту молчания. — Убил, чтобы выжить самому.

Напарник не смотрел на меня, отвернулся и уставился вдаль. Его тяжелое дыхание говорило о том, что он едва держался. Если он сейчас умрет от перегрева или нехватки воздуха, то смерть Фроста станет напрасной. Да и я тоже задыхался. Голова кружилась, а сердце в груди колотилось, требуя больше кислорода.

Внимание! Зафиксировано кислородное голодание

Я снял флягу с ремня и выпил всю воду до последней капли. Стало чуть легче.

Ролдан посмотрел на меня с таким видом, как будто хотел сказать что-то важное, но никак не мог решиться.

— Я понимаю, ты осуждаешь меня. И это, наверное, правильно. Но там, внизу, когда я крутил этот гребаный круг и ожидал смерти, я кое-что понял. Кое-что важное. — Ролдан достал бутылку с водой и сделал несколько продолжительных глотков. Вытер тыльной стороной ладони пот с лица и продолжил: — Я не хочу умирать. Не хочу и не могу примириться с долбаной мыслью, что конец уже рядом. Человек пойдет на все, чтобы выжить, пойми это. Это в наших инстинктах, в наших душах. Вот здесь! — Он ударил себя в грудь.