Выйдя из-под навеса, Манька зажмурилась от яркого солнца, вдохнув терпкий ароматный воздух полной грудью. После серы и лавы, свежий воздух был как сладкая вода, которую она вдыхала полной грудью.

Манька едва узнала луг, которую оставила две недели назад. Теперь тут цвело и перло из земли так, что глаза разбежались от ярких красок. Лепестки цветов летели с ветром, кружились в воздухе, и уносились прочь, как стаи насекомых, облепившие каждый цветок и выискивающие нектар, покрывали спины животных, неспешно пасшихся на лугу небольшими стадами. Невысокие плодовые деревья готовились к плодоношению и созреванию. Благоухали огромные кусты роз, едва удерживая тяжелые стебли, высились гладиолусы, пионы, георгины и золотые шары, веселыми стайками устроились маргаритки и анютины глазки, флоксы и петунья, рядом росли полевые цветы: ромашки, колокольчики… Дно оврага затянула смородина, пылали невиданные ею доселе цветы, больше похожие на бабочек.

Река покрылась огромными зелеными листьями, и огромные лилии и яркие лотосы выставили из воды свои нарядные голубовато-розоватые и красные головки, соревнуясь за место с желтыми и белыми кувшинками. Чистым оставалось только русло, где течение было сильным.

– Откуда здесь столько цветов… – Манька с удивлением остановилась. – Ой, какая красота! – восхитилась она, заметив прямо перед собой горку бардового цвета, не сразу догадавшись, что это тоже растение. Мясистое, изогнутое, покрытое пушком, сросшееся в нескольких местах.

– Ха, у нас новые соседи! – хитро подмигнул Борзеевич. – Они всегда имеют в запасе горсточку семян с времен таких далеких, что и я не видел те растеньица!

И вдруг, Манька вздрогнула – одно корявое дерево, выросшее посреди луга неподалеку, пока ее не было, зашевелилось и повернулось, шагнув в их сторону. У дерева были глаза и руки, плотно прижатые к телу, но, когда он их развел в сторону, сходство с деревом стало полным.

Дерево поклонилось. Голос у дерева был глуховатый, будто он говорил из-под земли. Но приятный. Он кивнул Борзеевичу и слегка поклонился Дьяволу.

– Разумно ли приводить сюда человека? – недовольно проскрипело дерево, покосившись в ее сторону.

– Это Манин участок земли, – ответил Борзеевич, будто просил у него прощения.

Дерево с любопытством уставилось на нее, рассуждая вслух, как вредно иметь рядом человека, но полезно, потому как жизнь изб непременно связана с непутевыми и бесстыжими вредителями.

В общем, речь дерева показалась Маньке не совсем адекватной, но что взять с дерева?

– А-а-а… вы кто? – неуверенно (уместно ли?) поинтересовалась Манька, сунув руки в карманы.