Когда земля наполнила пещеру до самого верха, земля вдруг начала разбухать и заполнять ее собой, и, наконец, Манька увидела самого черта.

– Славная ты девушка, славная, славная, – простонал черт, со слезами на глазах.

Маньке было приятно, но черт вдруг начал расти прямо на глазах.

– Славная, посмеялись мы над ними! – простонал черт и отступил от Маньки подальше. – Все-то у тебя как у людей, просто деньги гребешь лопатой, люди тебе до земли кланяться будут, как Благодетельнице своей, как Спасительнице… – и черт стал еще больше. Схватил камень и залепил им Маньке в глаз.

Манька обернулась и заметила, как Дьявол перемигнулся с чертом, ухмыльнувшись.

Ей стало обидно: даже поблагодарить по-человечески не умеют. Но вовремя одумалась – это все-таки был не человек, а черт, а все черти повернуты на сто восемьдесят градусов, и понимать их надо наоборот. Или он не так уж рад своему спасению, или стены его темницы не предполагали иной речи. Впрочем, и другие не спешили исчезнуть, когда она с ними столкнулась в пещере старшей избы, но хотя бы не благодарили, как этот: смеются ли, плачут, – все обман!

Манька разозлилась.

– Тварь ты бестолковая, – обижено произнесла она, обращаясь к черту. – У тебя и головы-то нет с извилинами, куда тебе понять, что ты тут делал! Растянули тебя, как свиную шкуру на заборе, а ты и рад! Повторяешь, чего ни попадя. Поди, своими словами говорить не научился, – она сверлила его затылком и пилила, пилила, пока черт, растворившись, не уступил место свету и земле, которая поглотила пространство, соединяющее две избушки.

Манька взяла крест крестов. По форме это был не крест, а круг, а на нем гравировка в виде треугольника с начерченной размашистой перевернутой буквой не то А, не то Д. Простенький медальончик без всяких украшений, величиной в ширину ладони, с прилаженной к нему цепочкой.

Манька усмехнулась, если смотреть символически, то гравировка действительно напоминала морду козла с двумя рожками и ушами. Она надела крест крестов на себя, потом, не торопясь, вышла из бани.

И обомлела…

Помнится, в последний раз, когда она заходила в баню с ведром земли, избы были одноэтажными, а теперь избушки стали почти двухэтажными, обнаруживая те самые подвалы, в которые можно было спустится.

Дьявол прикрыл ей разинутый рот.

– Пойдем, возьмем зеркало, – предложила она.

– А куда оно от нас денется? – равнодушно ответил он, устраиваясь возле костра. – Завтра достанем. Тебе не помешает отдохнуть, ты уже две недели не спишь, – он указал на место рядом с собой. – Сегодня у нас великий день: ты достала крест крестов и зеркало против оборотней, – он хмыкнул. – Сдается мне, ты не так проста, и, возможно, я и не ошибся, решив сыграть одной фигурой.