Недалеко от избы-бани, где она брала землю, осталась огромная яма. Избы хотели сравнять ее, но Дьявол остановил, будто знал, что еще пригодится. Для захоронения эта яма была как нельзя кстати. Она бросила глаз в яму и отправилась собирать всевидящие очи.

В избушке, только в подвале, Манька собрала всевидящих очей с сотню. Сначала она складывала их в корзину и выносила в горницу, но корзины закончились. Пришлось собирать в мешки, найденные в подвале избы-бани. Глаза были понатыканы повсюду, иногда висели связками. Временами она натыкалась на странные ракушки, которые или висели гроздьями на стене, или хранились на полках, уложенные рядами.

Манька исследовала несколько таких ракушек, подозревая, что это всеслышащие уши. Они и вправду походили на человеческое ухо, но не полое внутри. Она поднесла ракушки к уху и послушала: ракушки едва заметно шумели, иногда сильнее, чем другие, но признаки голоса или чего-то подобного не обнаружила, и после недолгих раздумий решила, что это или гриб, который иногда селится на древесине, как чага – но в древесину ракушки не врастали, а были как бы сами по себе, или ракушка и есть, которые избы или их прежние хозяева могли насобирать, как память о море-океане. Манька на море-океане была только раз, и не на теплом, а на холодном, и сама видела, что причудливые ракушки там валялись по всему берегу, а некоторые из них очень походили на те, которые висели в избе. Так или иначе, она решила, что их тоже надо собрать в мешки. Для памяти одной – двух было достаточно, а если это гриб, то избы ей только спасибо скажут – и Дьявол, может быть, похвалит.

Приняв самостоятельное решение, Манька почувствовала себя немножко хозяйкой. Чувство было новое, и противоестественное ее природе. Избы имели богатств, каких у иного человека за всю жизнь не накопилось бы. Не было на земле других таких изб. Но Манька вдруг изобличила себя: у нее или опыта не было быть богатой, или не умела вовсе, потому как почувствовала себя виноватой, и каждой вещи глаза искали хозяина. И попроси у нее кто самостоятельный инструмент, запросто отдала бы вместо того, чтобы хранить как зеницу ока – вампиры лишили ее не только умных мыслей, но и самых простых чувств.

Она вдруг испугалась саму себя. Пусть уж лучше избы остаются хозяйками, а она будет иногда просить у них ту или иную вещь, подумала она, отказываясь от мысли быть избам чем-то больше, чем просто друг. Навык надо иметь, чтобы быть хорошим хозяином, а ее этому никто не учил.

Глаза и странные ракушки были повсюду: в подвалах изб, в горнице, в бане, в предбаннике, на чердаках, на стенах с улицы и под самой крышей. Она собрала их только к вечеру. И неожиданно обнаружила, что там, где глаза и ракушки были убраны, стали вырастать огромные камни-валуны. Чтобы не мешались под ногами, она сносила их в одно место, сдвигая к стене. Камни могли пригодиться. Камень нужен, чтобы капусту прижать до сока во время засолки, и в каменку для жара пригодится, а то сама изба ими кормилась, ведь собирали избы хворост и древесину, копаясь в земле, могли камни собирать.