Время шло медленно. Одно ухо за другим оказывались в ведре, но мешок с ушами будто сам собой наполнялся. Иногда попадались уши, которые были правыми, а ругались, как левые, или наоборот. К обеду изба наполнилась запахом хлеба и стряпни. Изба постоянно кашеварила тихо сама с собою. По кухне проплывали поддоны, чугунки, пару раз на колодец с живой водой сходили те самые отреставрированные бадьи на коромысле.

Маньке пришлось выйти, чтобы поднять их на крыльцо, хотя изба вполне справилась бы и без нее. Ступени сложились в горку, поэтому никаких проблем с подъемом у коромысла и ведер не возникло, разве что было скользко и поднялись они с третей попытки. Откуда изба узнала про такой способ, осталось для Маньки загадкой, но она сама еле поднялась, и вместо того, чтобы умно промолчать, попросила избу вернуть лестницу в исходное положение.

Изба заскрипела, выказывая расстроенные чувства.

Причина стала понятной чуть позже, когда изба бесцеремонно выдернула у Маньки из-под носа очередное ухо и отбросила его в мешок. Как это произошло, Манька тоже не поняла, просто ухо некая сила выдернула из рук и, пролетев по воздуху, ухо оказалось в мешке. По столу проехалась сырая мыльная тряпка, потом еще раз уже сухая и чистая, а потом на столешницу легла чистая выбеленная скатерть, вышитая узорами, как те, что украшали колодец. А дальше стол уставился разными яствами, на которые Манька не могла смотреть без одури. Толстые пышные рыбники, пироги с зеленым луком и свежими грибами, которые росли на опушке пузатым воинством, баранки, булочки, вареная и печеная рыба, икра красная и черная, щи, борщи, сладкая патока, медовуха, медовые пряники…

Что-то из этого, самое лучшее, изба сложила на поднос, закрывая рушником.

Манька вжалась в лавку, глотая слюни…

Изба готовила не для нее, ясно, как день божий… Узорные деревянные тарелки, покрытые росписью, легли друг на друга, но не с ее стороны, а с противоположного краю. К ним приложились две деревянные ложки, большая и маленькая, две кружки… По избе проехался пыхающий самовар, подпрыгнул в воздухе и опустился на салфетку, рядом опустилась ваза с разными лепестками и листьями. К столу подъехал стул, на который опустилась подушечка, на мешок с ушами упало покрывало, прикрывая и два ведра с умершими ушами, которые она уже успела прослушать.

И как раз в это время в дверь постучали…

Манька вздрогнула и уставилась на дверь с испугом, понимая, что интеллект избы не позволит ей устрашить дорогого гостя…

Дверь открылась, в избу вошло странное зеленоватое существо, прикрытое суровым полотнищем, сплетенным из стеблей водных растений. Сам он был выше Маньки на голову, сухожильный, с водянистыми, как у рыбы глазами, слегка навыкате, и чуть раскосыми, но глаза искрились и были живыми.