Такие независимые и раньше, в другом помещении, попадались ей. Их было много, но меньше, чем тех, которые могли перемениться от живой воды.

– А отчего так? – спросила она, заметив очень похожую на себя женщину. Голубые глаза, такая же форма носа и губ. Ей вдруг показалось, что она знает эту женщину.

– А-а-а! – протянул многозначительно и хохотнул Дьявол. – Они пережили своего вампира, и теперь вампир не ходит по вампирам, и к нему не приближаются другие вампиры.

Манька посмотрела на костры и на людей в недоумении.

– Оба они мертвы, но душа вампира осталась здесь, в Царстве Божьем, а он там, в Аду – в Царстве Небесном, запертая у Бабы Яги, – пояснил он. – И уже вампиру положено дождаться своего ослика, чтобы въехать в ворота вожделенного запредельного города МилаСулимЕйРу… Вот как скажешь «Руку», если она обрезана? А ослик по другим параметрам в ворота проходит. Город тот же, но имя другое – МилАсурЕй! И пока мы неспешно дожидаемся ослика, я с удовольствием прикладываюсь к именитому гостю. У меня нет души, чтобы я слушал одно, а слышал другое.

– А вампиры об этом знают? – полюбопытствовала Манька, подозревая, что он осанну вампиру не поет.

– Наверное… – уклончиво пожал плечами Дьявол. – Вообще-то они не думают о смерти, как раз наоборот, уверены, что их ждет вечная жизнь. Смерть одного из них на день другой напоминает им о бренности их Бытия, но обычно о покойнике они забывают в тот же день: с глаз долой – из сердца вон. А для некоторых похороны, как праздник: собираются столько важных особ – можно себя показать, а если вампир государственного уровня, то и любимую музыку послушать на всю страну. Не знаю почему, но очень им нравится «Танец маленьких лебедей». А какой после этого начинается дележ! Когда еще увидишь, как вампиры между собой грызутся.

– А почему вампиры не отпускают проклятого? – кивнула она на огонь с глубокой задумчивостью. – Мне кажется, лучше осликом умереть, чем так мучиться. Наверное, и вампиру упокоится было бы желаннее.

– Ха, а как? Думаешь, Баба Яга сюда зайти могла? Да и зачем ей помнить о тех, кто тут запрятан? На третий день голова у вампиров уж точно забором не заморачивается. А если они вампира не помнят, который был им братом и сестрой, кому придет в голову помянуть его проклятую душу? И потом, думаешь, они сами лезут в огонь, устраивают виселицы и вешают этих несчастных? Да они бы ума лишились! Они не способны ничего такого представить, что потревожило бы их сознание. Вампиры устраивают проклятому костер заклятием, а пройти к нему.… – он покачал головой, – это мало кто смог бы. И уж никогда не смогла бы нечисть! Представь, что вампир подружился со всеми своими помощниками, вот смеху-то будет! Ум земли разом разрушит проклятие и на душу, и разоблачит всех, кто ищет крови. И мало откроет – откусит добрый кусок, прямехонько приложив к проклятому. Попробуй, докажи потом, что не имел злого умысла, если сам прокричал Городу Крови: «умри!» Земля не умеет прощать, ее раз обманул – и горстка пепла посыпалась из тебя.