До самой ночи и до обеда следующего дня срезали прутья, снимали с них кору, выравнивали и заостряли, вырезая желобки и вставляя в расщеп древесное опахало из тонкого среза, закрепляя нитью. Срезали все прутья, которые годились на стрелы. Дьявол работал так умело, будто всю жизнь только тем и занимался, что изготавливал стрелы. И Манька научилась быстро. Охапки стрел опускали в озерцо с живой водой, обернув мешковиной, и вскоре для нее в озере не осталось места. Водоем пришлось расширить и углубить, но колодец здорово подрос за это время, вода переливалась через край уже не тоненькой струйкой, а добрым ручьем.

Наконец, Дьявол присмотрелся к толстому суку, срезал его, и, очистив от коры, примерил его к Манькиному телу, еще чуть срезал и довольно крякнул. Срезал еще длинных прутьев, провел по ним рукой, и они распушились на нити, а после очищенный ровный сук повесил сушиться на солнце.

– Ну, Маня, будем надеяться, что твоя обороноспособность выдержит напор врага, пока земля не наберет силу, – в некотором сомнении, решил он, еще раз пересчитав вязанки с древками. Их было больше тридцати, и в каждой по двести стрел.

Манька только сейчас заметила, что не она и Дьявол готовятся к битве. На берегу, под наскоро сколоченным навесом вялилась и коптилась рыба. Водяной со знанием дела осматривал полуфабрикат, где-то натирая солью, где-то разгоняя дым. Одна изба заканчивала собирать пшеницу, неизвестно как успевшую вызреть за короткую вегетацию, вторая собирала листья, грибы и урожай с огорода: капусту, огурцы, помидоры, морковь и свеклу…

И только сейчас Манька поняла, как избам удается выполнять всю мелкую работу. Они не делали ее сами, для этого был самоделкин инструмент, ученые пчелы и гигантские муравьи неизвестного вида. И катались по поляне ежи и скакали белки, а избы, как истинные капитаны, отдавали приказы, кому что делать. По опушке бегали самоходные бадьи, и возвращались к избам то с ягодой, то с грибами, то опять с молоком, если какая лосиха или козочка приблудилась к лугу, а блудились они по очереди, пристраиваясь к доильному инструменту, птицы летели на чердак, чтобы снести яйцо…

– А ты думала ты одна в избах живешь? – усмехнулся Дьявол. – Скорее, это изба – венец творения! Если бы ты призадумалась, то поняла бы, что изба – это сознание вот этой земли, и одновременно душа неугасимого дерева, – Дьявол обвел поляну рукой. – Все что земля делает, она делает для избы. Ты нечисть убрала, и нечисть избы с толку не сбивает. Поняли, что мы к битве готовимся – и прокатился по земле клич, и каждая тварь спешит на помощь. Грамотно надо с избами обращаться. Обидится изба, на земле тебе места не будет. Именно так, Манька, именно так, изба, может, курица, но курица высокого полета.