Через пять минут мы подъехали к небольшому невзрачному кафе, которое расположилось на первом этаже серого пятиэтажного здания неподалёку от башни Стражей. Нам пришлось проехать всего несколько кварталов, свернуть на неприметную улочку и остановиться у больших прозрачных окон, где по всей длине заведения краской выведена небрежная и броская надпись: «Кафе Лазурит». Кира уверяла меня, что нашла его по рекламному справочнику из своей Консоли, который она с голодным урчанием изучала всё время, пока ждала меня в машине. По её словам, это единственное вменяемое заведение неподалёку от башни. Не знаю, как она оценила вменяемость заведения по рекламе, но возражать я не стал. Мне ужасно хотелось есть, и я готов был обчистить любую захудалую забегаловку.

С предвкушением скорого наслаждения мы вбежали в стеклянную дверь с правой стороны заведения, где была намалёвана последняя буква в названии кафе, да так небрежно, что больше напоминала крест, чем букву Т. Внутри оказалось всё не так плохо, как убеждало моё предчувствие. Круглые деревянные столики были хаотично расставлены по всему просторному залу, а небольшие, но удобные деревянные стулья аккуратно расположены вокруг них. В дальней стороне за широкой стойкой скучал единственный продавец, который отпускал заказы.

Голодные глаза – самые жадные, это давно известно. Мы набрали всего подряд из меню, даже особо не вникая в диковинные названия и придумки местного повара, взяли подносы с долгожданным обедом и устроились в самом углу кафе под тёплым и неярким светом из местных фигурных и витиеватых люстр. Мы сразу же принялись уплетать искусные яства, и Кира, заметно повеселев от такой долгожданной трапезы, начала расспрашивать меня о том, что случилось у Хранителя. Я всячески уклонялся от придирчивых вопросов напарницы, отговариваясь простыми фразами и нелепыми отмашками. Сказал лишь, что расспрашивали про того самоубийцу в грузовике и немного дежурно поругали. В ответ на мою горькую гримасу Кира посетовала на недавние события, подивилась поведению того мужчины и, кажется, осталась довольна моим рассказом, с ещё большим усердием набросившись на порцию овощного салата.

Некоторое время мы ели молча, я слушал сладкое урчание напарницы, поглощающей какое-то непонятное блюдо, и осматривал людей, сидящих за соседними столиками. В середине дня посетителей было не так много, заведение заметно пустовало и, похоже, не пользовалось особой популярностью, хотя находилось в паре шагов от центра и сердца мегаполиса. Хозяин заведения не слишком угадал со своей целевой аудиторией. Здесь жили в основном богачи, властители стеклянных башен, а они предпочитали дорогие и элитные рестораны, залитые светом от разноцветных ламп, чужой славы и приправленные живой музыкой, где обычные блюда, преподносили как величайшие сокровища мира, да и цена была под стать их воспетой огранке. Для бедняков же это кафе могло показаться дороговатым. Несмотря на свой простой и неуклюжий вид, близость к центру сказывалась на заведении не лучшим образом, местные блюда были несоизмеримо дороже своей реальной стоимости. Именно об этом я подумал, когда услужливый продавец за стойкой показал свою Консоль с выставленным счётом. Я ещё раз пробежался глазами по паре посетителей, которые с безучастным видом жевали травянистые салаты и с полным безразличием и взглядом манекенов смотрели в одну точку на столе. Ни одного лишнего движения, ни одной эмоции, реакции, которая выдала бы в любом из них простого и радостного человека, живущего своей разнообразной жизнью. Кругом зияла сплошная серость из роботов, методично отрабатывающих свою программу день за днём.