Попробуем сначала.

«Субъект…»

«Инопланетянин, которого мы зовем Субъектом…»

Инопланетянин, которого мы зовем Субъектом, был жив (представляла себе Маргерит свой рассказ) задолго до того, как он стал таким, каким стал, задолго до того, как обрел способность думать и помнить. В стенах огромных каменных пирамид Города, в скрытых внутри них лабиринтах живут небольшие создания – «ты должна их помнить, Тесс». Маленькие животные, размером меньше котенка, их там великое множество, их гнезда словно крошечные города внутри огромного Города. Эти животные рождаются голыми и беззащитными, подобно млекопитающим или сумчатым; по ночам они выбираются из своих жилищ, чтобы питаться кровью Субъекта и его сородичей, а перед восходом возвращаются к себе в стены. Там они живут, умирают и размножаются среди себе подобных. Обычно. Однако каждые тринадцать лет, по счету UMa47/E, в телах народа Субъекта зарождается что-то вроде генетического вируса, некоторые из животных, питаясь кровью, заражаются этим вирусом, и зараженные животные начинают резко меняться. Так и начинается жизнь представителей народа, к которому принадлежит Субъект: с вирусной инфекции. (Это не буквально инфекция, а скорее симбиоз – «ты ведь знаешь это слово, Тесс?» – начавшийся миллионы лет назад, или же дошедший до крайности половой диморфизм; народ Субъекта много спорит по этому поводу, но к однозначному выводу они не пришли.) Так началась и жизнь Субъекта. Одно из многих тысяч годовалых созданий вдруг выросло и стало слишком неловким, чтобы спрятаться в стену; его поймали и обучали, пока оно не обрело разум, в лицее глубоко под Городом, в месте, о котором у Субъекта остались самые приятные воспоминания: тепло и влажность от просачивающейся сверху воды, сладкое изобилие обеденных колодцев; тело меняется, становится новым, большим и сильным; знание, прорастающее в мозгу само по себе, и знание, которое туда вкладывают учителя, словно каждое утро в сознании открывается новая комната. Потом он постепенно врастал в повседневную жизнь Города, заменяя жителей, которые умирали или теряли работоспособность. Начал понимать, что Город – это гигантский механизм и что как он сам работает на благо Города, так и Город неустанно работает на его благо.

Он начал понимать и то, какое место Город занимает в истории его вида и в истории мира. Помимо его Города, имелось много других Городов, но двух одинаковых среди них не было. Некоторые Города занимались добычей ископаемых, некоторые – производством; были и такие, куда удалялись пожилые и немощные, чтобы провести остаток дней в блаженной праздности. Некоторые Города располагались на континентах далеко за мелкими морями; башни там напоминали огромные каменные параллелепипеды, их строили из кирпича или вырубали прямо в скалах. Субъект часто мечтал о том, чтобы увидеть их своими глазами. К концу второго цикла размножения он успел несколько раз выбраться из родного Города Небес и совершить путешествия к его торговым партнерам на севере, Городу Выбора из красного гранита и дымчато-черному Городу Совершенства, и знал, что дальше этих городов ему уже не побывать, если только не случится чего-то чрезвычайного. Он понял, что любит путешествовать. Ему нравилось то, что он чувствовал, просыпаясь холодным утром посреди равнины. И нравились тени от скал на закате.