– А дворецкий за нами в окно подсматривает, – наябедничала Лив, обернувшись.

– И пусть. Он нас больше не увидит. Венец очень хорошо спрятан: никто в этом доме даже не подозревает о его существовании.

– Значит, мхм, твой братец солгал?

– Сомневаюсь. Спросим при случае, но…

Замерев, Арон вскинул голову, глядя прямо перед собой. Обернулся, всматриваясь в пустой переулок с блеском недоверчивой надежды в светлых глазах.

– Что стряслось? – встрепенулся старик.

Арон вглядывался в ледяной воздух перед своим лицом.

– Забавно. – Блеск в его глазах мерк, вновь выцветая усталой серостью. – Я услышал Ташу. И то, что я услышал, меня не радует.

Господин Гирен, в свою очередь, уставился в пустоту – так, словно из пара от дыхания амадэя вот-вот мог соткаться девичий силуэт.

– Может, это ловушка? – предположила Лив со всей важностью ребёнка, ввязывающегося в разговор, который, очевидно, не предназначен для его ушей.

– Нет. Это была Таша. Но её не найти, с ней не связаться… и Лиар знал об этом. – Арон стоял, глядя на запертую дверь, оставленную позади. – Потому и сообщил, где она, так легко…

Какое-то время амадэй ещё смотрел на особняк, скрывавший то, что он так жаждал найти, чарами, что даже ему не под силу оказалось сломить.

Затем отвернулся – и зашагал навстречу солнцу столь стремительно, словно надеялся нагнать его на пути к горизонту.

– Весь вопрос в том, чего Лиар от меня ждёт, – заметил Арон после долгого молчания, скорее рассуждая вслух, чем действительно ожидая ответа. – Как думаешь, Гирен, снять комнату? Или скоротаем время до девяти без этого?

– До девяти?.. – торопясь следом, подозрительно пропыхтел старик.

– Пойдёмте в гостиницу. – Лив требовательно дёрнула амадэя за рукав. – Я замёрзла и спать хочу.

– Гостиница так гостиница. Гирен, не посоветуешь?

Тот сердито выдохнул, подавляя желание не отвечать на вопрос, а высказать нечто совсем другое. Стук трости смешивался с дробью семенящих детских шагов, шуршанием шёлка по снегу, гвалтом с торговой улицы вдалеке.

– Мхм… «Королевская охота», помнится, неплохая, – нехотя проговорил старик. – «Солнечная пичуга» тоже ничего… Но за эти годы в городе должно было многое измениться.