Сахи хохотнул.

– В общем, я пошел. Набил мешок и карманы алмазами величиной с человеческий глаз, вернулся и… Ну, несколько камешков провалились в подкладку, затерялись, а сморчок Рави как-то об этом прознал.

– Угу.

– И вот, – Сахи развел руки в стороны, – я здесь.

– Сколько?

Сахи задумался, поглаживая волоски и щетинки на теле паука.

– Неделю, две, три… кто считает! Кормят терпимо, в голове полно воспоминаний, давно хотел перебрать, а душу греет мысль, что кто-нибудь придет за стариной Каххиром. Клетус Мотли в блестящем панцире. Или Георг Нэй с быстрым пистолетом.

Сахи поднялся на ноги и, заложив большие пальцы за проймы жилетки, в которую превратилась куртка, подошел вплотную к решетке. Прижался лицом, надавил – прутья врезались в кожу.

– Ну, и на что меня обменяют?

Голубые глаза смотрели мимо Нэя.

Нэй обернулся. В коридоре стоял Рави.

– Третье условие, – невозмутимо сказал браматма, глядя на Нэя. – Ты спустишься в долину неживых и уничтожишь ракшасов.

– Да ты сдурел! – закричал Сахи. – Там их сотни, тысячи!

– Днем они спят.

– Так иди и убей их в постельках! – Лицо Сахи горело от бешенства. – Возьми своих факиров и ступай! Что, страшно?! Ты не знаешь, о чем говоришь!

Рави даже не взглянул на узника.

– Это третье условие, – повторил он.

– Да какое, в глотку дьявола, условие? Нэй, о чем он говорит?! И это все для того, чтобы вытащить меня?

– Нет, – сказал Нэй. Он тоже не смотрел на Сахи. – Все гораздо сложнее.

Дух-паук подполз к прутьям, между которыми мог запросто пробраться, и остановился. На глазном бугорке блестела пара черных капелек. Казалось, паук смотрит на Рави с ненавистью.