Всем этим Сынок был обязан придворному колдуну Георгу Нэю, который в компании гондольеров-големов патрулировал Реку с другой оконечности Полиса. Кому из них повезет первому наткнуться на врага? Или скорее – не повезет.

Сынок сунул трубу в карман плаща и, цепляясь за ванты, полез на мачту.

Направил окуляр по курсу судна, повел вправо… Вдруг вспомнил Томаса. Не Томаса Дамбли – кривоногого казначея с круглым брюхом, который часто совался в ремонтные доки, ходил туда-сюда, принюхивался и присматривался, открывал и закрывал бухгалтерскую книгу. А матроса Томаса, седовласого здоровяка, обучившего Сынка речному делу.

У Томаса был удивительно зоркий глаз, орлиный, и звериное чутье на опасность, которое не раз спасало судно от рифов и пиратов. «Мне бы твой нюх», – подумал Сынок.

– Капитан! Капитан!

Сынок не сразу понял, кого зовут. Широко распахнутыми глазами смотрел, как в разрывах грязно-молочной мглы над рекой проступает длинная странная тень, испещренная желтыми огоньками. Как тень распадается на темные трапеции и треугольники, очерченные низким блеклым солнцем: десятки, сотни…

Паруса на реях и штагах вражеской армады. Ветер туго надувал черную парусину, на которой терялись линии риф-штертов.

Куттер прошел еще немного, и стали видны черные корпуса над водой, осклизлые и бугристые, точно обмотанные кишками. Хищные клювы бушпритов. Двухпалубные и трехпалубные линейные корабли в окружении фрегатов и галер. Огромная черная стая. Падальщики и пираты.

– Капитан! Прямо по курсу! – голосил матрос, но Сынок уже скинул оцепенение.

Смешанная эскадра ждала возвращения куттера из разведки. Ждал Полис. Ждала Кшитидж.

– Всем наверх! К повороту оверштаг!

– Есть, сэр!

– Считайте их! Не упустите ни одного!

– Есть, сэр!

Сынок высматривал за черными парусами плавучий остров, твердую ночь, поднявшуюся в серой мгле, но не видел. И был этому рад: при виде Лингбакра, проклятого куска суши, он мог утратить решимость. Забыть о маневре. О тех, кто остался на берегу. На мгновение или вечность – забыть.

– Змеиные дети, – выдохнул капитан, растерянный левой половиной лица и решительный правой, и поспешил вниз, на палубу.

Черная армада стояла перед глазами. Счастливчики те, кто за всю пропитанную речным воздухом жизнь не видели столько кораблей неприятеля разом.

Выкрикивая команды, Сынок зашагал на корму. Матросы карабкались по вантам, тянули брасы, пушкари готовили орудия левого и правого бортов.

– Поднять флаг!

На гафеле начал всходить флаг с символом Гармонии.