– Палят, гады! – выкрикнул помощник.

Сынок не видел вспышку, но почти разглядел проносящееся мимо пушечное ядро; от голодного чугунного воя заложило уши. Тут же, как всегда с опозданием, громыхнуло. Ядро просвистело над верхней шкаториной косого паруса и исчезло в сугробе тумана.

Ближайший фрегат плюнул огнем из носового орудия. Ядро визгливо пропороло воздух над топом мачты. Еще три вспышки – с линейного корабля. Два ядра подняли столбы воды у левой скулы куттера, третье перебило парочку фалов и юркнуло за борт. Рулевой распрямился, прикрывая рукой голову – снаряд едва не приласкал его по макушке, – и налег на рукояти штурвала. Куттер нырнул носом.

Сынок лихорадочно прикидывал направление ветра, курс, расстояние…

– Перенести гик! Раздернуть кливер-шкоты!

Еще несколько ядер упали в Реку, взметнули пенные плюмажи.

Гулко хлопали кливера, матросы выбирали шкоты. Куттер заканчивал поворот оверштаг. Вражеский фрегат замолчал – разворачивался в сторону куттера. Несколько черных галер тоже меняли галс.

Томас знал тысячу легенд: о водяных эльфах, похищающих смотрителей маяков; о зубастом речном орке; об уродливой женщине-русалке, что появляется перед штормом и питается человечиной; о чудище размером с галеру, с волосатой мордой и лапами-веслами…

Нашлась бы у Томаса легенда про черные паруса, заслонившие горизонт? Смогла бы она испугать – так сильно, как пугает реальность?

Томас молчал: мертвецы умеют молчать.

– Ставить грот и топсель!

Пушки куттера огрызнулись огнем и дымом. Бессмысленно – разведчик уже развернулся к армаде кормой – ядра срезали гребни волн. Сынок нашел взглядом канонира и кивнул: все правильно, пускай знают, что и мы умеем кусаться… или хотя бы гавкать.

Ветер наполнил освободившиеся марсель и грот, запел натянутый такелаж. Куттер набирал ход.

Сынок стоял на корме. Руки в карманах плаща, взгляд на черную армаду. Невозмутимую, нахально-величественную, ужасающую. Он старался не думать о раскладах, о судьбе Полиса, но в мыслях неприятно скользнуло: «У арестанта в канатном ящике, когда отдают якорь и складки каната бешено мечутся между стенами, и то больше шансов уцелеть».

– Всех сосчитали? – спросил у помощника.

– Да, капитан.

– Пересчитайте и запишите.

Ударяясь форштевнем о воду, куттер мчал на всех парусах. Драпал, улепетывал. Туда, где ждала дрянных известий смешанная эскадра.

Редкие хлопья тумана, еще недавно всесильного и бесконечного, разлетались в стороны. Длинный белый кильватерный след, будто рану, зализывали волны.

* * *