— Очень хорошо, — произнесла миссис Андерхилл. — Просто отлично.

Она обхватила пальцами тонкие запястья Лайлак. Подняла подбородок девочки, держа под ним лютик. Измерила пальцами расстояние между ареолами, и Лайлак рассмеялась от щекотки. Миссис Андерхилл тоже усмехнулась, довольная собой и Лайлак. В ее фарфоровой коже не замечалось зеленого оттенка, в глазах — отсутствующего выражения. Как часто миссис Андерхилл обнаруживала, что дело пошло насмарку: подменыши вырастали тупыми, тщедушными и к возрасту Лайлак делались никчемными бездельниками, изнуренными смутной тоской. Она радовалась, что взяла на себя воспитание девочки. Что, если бы это вконец ее измотало? Но дело было сделано, и миссис Андерхилл ожидал отдых, который продлится не одну вечность.

Отдых! Она выпрямилась. Для завершения нужны силы.

— Так, детка, — проговорила она. — Чему ты научилась от медведей?

— Спать, — отозвалась Лайлак с сомнением во взгляде.

— Верно, спать. А теперь...

— Я не хочу спать. Пожалуйста.

— Откуда ты знаешь, пока не попробовала? Медведям спалось очень уютно.

Надув губы, Лайлак перевернула темного жука, который пересекал подъем ее ноги, и снова поставила его на лапки. Она подумала о медведях в теплой берлоге, безучастных, словно снег. Миссис Андерхилл, которая, как подобает натуралисту, знала имена многих животных, представила их ей: Джо, Пэт, Марта, Джон, Кэти, Джози и Нора. Но они не отозвались, а только втянули в себя воздух, выпустили и сделали новый вдох. Лайлак, которая с той ночи, когда пробудилась в темном доме миссис Андерхилл, смыкала веки, только моргая или играя в прятки, созерцала семерых спящих со скукой и отвращением. Они лежали равнодушными колодами, напоминая семь диванов. Однако Лайлак обучилась их уменью и, когда миссис Андерхилл явилась за ней весной, хорошо его освоила, и в награду миссис Андерхилл показала ей, как спят в северных водах, покачиваясь на волнах, морские львы и как на юге дремлют в полете альбатросы, и хотя Лайлак по-прежнему не спала, но, по крайней мере, знала, как это делается.

А теперь время пришло.

— Пожалуйста, — говорила Лайлак. — Если нужно, я буду, но только...

— Попрошу без «но» и «если», — отрезала миссис Андерхилл. — Бывают времена, которые просто идут, а бывают такие, которые приходят. Это время пришло.

— Хорошо, — смирилась Лайлак. — Можно, я всех поцелую перед сном?

— На это уйдут годы.

— На ночь рассказывают сказки, — повысив голос, проговорила Лайлак. — Я тоже хочу сказку.

— Я знаю только одну — эту самую, и в ней пришло время сна.

Девочка, все еще в задумчивости, медленно скрестила руки; лицо ее потемнело; она не собиралась сдаваться. Миссис Андерхилл, как всякая бабушка, столкнувшаяся с непослушанием, стала думать о том, как бы, не уронив себя, умаслить ребенка, но при этом не избаловать.