– Что ты имел в виду? – спросил Коул, остановившись перед Джефферсоном, когда тот развалился в старом потрепанном кресле. С тех пор как у него на глазах погиб Дарий, он без конца пил, поэтому Коул ничуть не удивился, снова увидев у него в руке откупоренную бутылку темного пива. – Ты сказал, это мой дом…

– Да, сказал, и я уже все тебе объяснил, – вздохнул Джефферсон, вытянув ноги на пододвинутый ящик.

– В том баре было слишком шумно. Я мало что слышал за музыкой, – признался Коул, отряхивая свою куртку от оседающей пыли.

– За музыкой или за флиртом? – подразнил его Джефферсон, подмигнув. – Те дамочки были готовы за тебя драться. Я ведь говорил, что ты красавчик! Весь в дядюшку.

– Думаю, дело не в красоте, а в том, что ты обожаешь угощать всех текилой направо и налево. Но я оценил твои попытки разнообразить мою личную жизнь, спасибо, – сухо отозвался Коул тем самым бесцветным голосом, которым говорил в былые времена, когда мир был враждебен к нему и отказывался принимать таким, какой он есть. Прямо как Джефферсон сейчас. – Так зачем мы здесь? Ответь уже.

– Во-первых, я хочу забрать кое-какую вещицу, которая может пригодиться нам в следующей стычке с той паучьей тварью. А во-вторых, разве тебе не интересно узнать историю своей семьи? В этом доме, Коул, выросли поколения Гастингсов. Это наше фамильное поместье. Оно даже больше Шамплейн! – Он сделал глоток пива и скривился: то явно прокисло, пока его не было. – Мы с твоим отцом тоже выросли здесь.

– Хм, Гидеон не упоминал, что наш отец родом из Уайлдленса. Или что у нас здесь есть еще один дом…

– Извини, кудряшка, но официально его у вас и нет – он записан на меня. – Джефферсон весело дернул Коула за прядку кофейных волос, приподнявшись с кресла, чтобы швырнуть бутылку в гору мусора и взяться за другую, посвежее. – Твоему отцу и так перепало от Ордена за его заслуги, так что твой дед завещал поместье мне. А я… А я завещаю его тебе.

– Не думаю, что это хорошая идея. Такие вещи передают своим детям, а не племянникам.

Вместо ответа Джефферсон хмыкнул. Коул сощурился, почуяв нездоровое напряжение в воздухе, но прежде чем успел что-то спросить, Джефф уже поднялся и, забыв про пиво, двинулся к задней двери.

– Идем. Покажу тебе еще кое-что.

За дверью оказалась лестница, ведущая в подвал. Коулу не хотелось спускаться: воздух тяжелел с каждой ступенькой, как и его ноги. Там, внизу, его поджидало что-то дурное, он точно знал это…

Но нет, похоже, его чутье впервые ошиблось: подвал выглядел вполне обычно. Холодный, правда, даже по меркам вермонтской зимы, целиком из камня и заставленный винными бочками. После встречи с Пауком Коула в дрожь бросало от таких мест! Он запрокинул голову к мигнувшим лампочкам на голых проводах, заметив приколоченные фотографии своих предков на стенах, и пропустил Джефферсона вперед; тот уже вовсю сыпал историями из детства. Разглядывая бочки, сложенные за железными ограждениями из прутьев, Коул слушал вполуха рассказ о том, как однажды во время игры в прятки Дэниэл запер в одной из таких бочек Джеффа, поставив на крышку дедушкину печатную машинку. А затем Коул увидел…