Внутри аккуратным рядком стояли шесть телефонных аппаратов.

Он ждал, хватая ртом воздух.

И наконец звонок.

Он поднял тяжелую трубку.

– Я все думал, доедешь ты живым или нет.

Старик стоял молча, прижимая трубку к уху.

А голос продолжал:

– Капитан Рокуэлл докладывает о готовности. Какие будут приказания, сэр?

– Ты… – простонал старик.

– Как твое сердечко, старина?

– Нет!

– Тебя надо было каким-то образом убрать, чтобы я мог жить, если, конечно, можно назвать жизнью существование в форме магнитных записей.

– Я ухожу отсюда, – перебил его старик. – И плевать, что будет. Я взорву все подряд и уничтожу тебя!

– У тебя сил не хватит. Зачем, по-твоему, я заставил тебя так далеко и так быстро ехать, а? Это твоя последняя поездка!

Старик почувствовал, как сердце у него в груди затрепыхалось. Ему не добраться до других городов. Война проиграна. Он рухнул в кресло, натужно, со всхлипами дыша ртом. Посмотрел на пять других телефонных аппаратов. И, как по сигналу, они хором заголосили! Гнездо отвратительных визгливых птиц!

Автоматика включила сразу все динамики.

– Бартон, Бартон, Бартон! – разнеслось по кабинету.

Он стиснул трубку ладонью. Он душил ее, а она продолжала смеяться над ним. Он ударил ее. Он пнул ее ногой. Он сгреб горячие провода пальцами, как серпантин, и принялся рвать их. Обрывки падали под его дрожащие ноги.

Он уничтожил еще три телефона. Внезапно наступила тишина.

И, как будто его телу открылся давний заветный секрет, оно словно обвисло на усталых костях. Сморщенные веки упали, как цветочные лепестки.