Прочие дивы — она знала это доподлинно — держали при себе гаремы воздыхателей не столько за кадром, сколько в перерыве между сеансами. Но не для плотских утех, упаси боже, с этим куда качественнее справлялись специализированные игрушки-стимуляторы да правильно подобранный коктейль феромонов. Для конфликта. Для драки. Они соперничали за её внимание и тем самым повышали у див обыкновенно и так зашкаливающую самооценку. Антураж нужен был исключительно для этого.

Но ей весь этот отоэвальюсьён не требовался. Она вела свои сеансы не ради кредитов и уж тем более не затем, чтобы потешить собственное самолюбие. От неё требовалось следовать зову своего дара — поглощая всё доступное ей человечество целиком, во всей его неглубокой полноте. Таково было её призвание. За пределами же оного она была тишайшим существом на всей Матушке, пугливым и нетребовательным. Лишь бы было вокруг тихо, лишь бы ни с кем лишним не пересекаться взглядом.

Чуть не споткнувшись на бегу, она принялась отчаянно вертеть головой по сторонам, прислушиваясь.

Неужели показалось?

Она привыкла доверять своему радару. Любое, даже самое ничтожное внимание к собственной персоне давало моментальную вспышку, которую ни с чем не спутаешь и ни за что не обманешь.

Вроде ничего заметного. Но что-то же она почувствовала? Как будто лёгкое, едва заметное касание.

Звонкие шлепки её шагов по мокрому покрытию напряжённо замерли.

Нет, не показалось.

Высоко-высоко, на самой грани видимости, посреди серой хмари неба в дождливом тумане стрекотали роторы гексакоптера.

Ну, допустим. Предположим на секундочку, что это не по её душу, а так, мимокрокодил мимопопролетел.

Она аккуратно, по привычке не делая резких движений, подняла на звук голову и послала команду.

В голове тут же отдалось импульсом боли. Всё-таки не зря она брезговала прибегать к подобным фокусам. Её дар всегда платил по счетам.

Впрочем, она переживёт. А вот гексакоптер этот посторонний — никак нет.

Впервые столкнувшись с этой стороной своего дара, она надолго призадумалась, слишком уж это всё отдавало галимой мистикой, как в самых дурных видеорамах старины. Главный герой поднимает руку ладонью вперёд и останавливает пули на лету, или же наоборот — указывает пальцем на врага, и у того тотчас образуется некрасивая, сочащаяся лёгким дымком синюшная дырка в черепе.

В её случае всё работало иначе. Стоило ей по-настоящему захотеть избавиться от какого-нибудь назойливого механизма, как тот послушно уходил в страну вечного ребута. Всегда по-разному, у какого-то доходяги коротил аккумулятор, другие хватали сбой прошивки, но всегда всё заканчивалось быстро и фатально. Собственно, требование к цели было одно — машина должна была ею интересоваться. Просто пролетающие мимо дроны автоматической подзарядки или транспортные боты оставались для неё недосягаемы, сколько бы она не старалась.