Потому, выйдя ещё спустя час маршевого хода в зону прямой связи со станцией, Вернер первым делом отбил домой сигнал тревоги. В их секторе явно орудовала какая-то немаленькая саба. Маленькую левиафан, пожалуй, и сам бы огулял, приняв активность сонаров за сигнал к спариванию.

Отбил, но голосовую связь от греха не стал активировать, мало ли что. Инструкции перед каждым рейсом были предельно чёткими — при обнаружении активности посторонних крафтов в районе базирования соблюдать режим тишины и прекратить всякое движение до достижения резервного запаса по газам, после чего малым ходом вернуться в док. Все над этой инструкцией ржали, какие тут посторонние на четырёх «ка». А вот, видать, такие.

Впрочем, сонар никакой активности больше не демонстрировал, так что Вернер не стал дожидаться, пока углекислота из ушей потечёт, и прямиком направился к рифту.

Пока сидел в переходнике, то и дело заботливо «продуваясь» да тоскливо наблюдая за стекающими по голым стенам шлюза струями воды, Вернер успел изрядно подумать над случившимся, так что когда датчик выравнивания давления у люка загорелся зелёным, а в проём сунулась озадаченная рожа Петры, настроение у него уже было окончательно испорчено.

— Где старпом?

— Родионыч только ускакал наверх, — Петра неопределённо помахала пальцем, — докладывать о происшествии.

— Злой?

— Да уж недобрый.

— Понятно, — протянул Вернер. — Хотя нет, непонятно. Непонятно, почему у меня на душе не радость по поводу успешного спасения при непосредственной угрозе организму, а как будто кошки нагадили.

— Только это? Кость не ломит? Кислороду дать? — Петра озабоченно полезла к нему задирать веко и смотреть роговицу, а ну как на него кессонка нашла.

— Да уйди ты, богу в душу, — окончательно разозлился Вернер.

— Нет уж, по инструкции положено. Давай сюда руку.

Следующие пару минут Петра не без удовольствием прикладывала к его помпе манжету чтобы, тщательно послюнявив дайверский карандашик, перенести все показания на планшет.

— Ну что, довольна?

— Ещё как. Группа по азоту — вторая!

Вернеру оставалось только вздохнуть. Злиться на Петру его надолго никогда не хватало.

— Что у тебя там случилось-то?

— Это я как раз Родионычу и хотел доложить.

— Так он уже в курсе. А я — нет, — намекнула после паузы Петра. Ну тупой тебе попался бадди, терпи.

— Мне левиафан на голову упал.