Два больших пальца вверх скрещёнными руками.
Только тут Вернер и Петра подняли головы и увидели дискообразную тень, настойчиво ползущую со стороны океана. Тяжёлая артиллерия прибыла.
XXIII. 84. Гончая
Следование как инстинкт, как поведенческая механика, как зашитый в базовую моторику алгоритм, от которого не отделаться, не отклониться.
Так бабочка-данаида, едва выйдя из диапаузы, тут же готова пуститься в путь по сложнейшему многотысячекилометровому маршруту на север, который займёт четыре смены поколений. Ориентируясь на ультрафиолетовое излучение солнца, геомагнитные линии и следы феромонов других бабочек, одинокая данаида способна безошибочно и неустанно двигаться вперёд, преодолевая без посадки океанические просторы и горные массивы.
Бабочку-данаиду нельзя назвать умной, сильной, точной или выносливой. Она просто была рождена для этой цели в цепи смены поколений таких же, как она, живых навигационных приборов.
Его нельзя было назвать полноценно живым, не бывать ему и чрезмерно умным — временами лишний интеллект только мешает достижению цели, но его вполне можно было счесть точной, сильной и невероятно выносливой машиной, которой следовало лишь дать команду и отойти в сторону.
Остальной путь ему была дарована свобода выбирать самостоятельно.
Его ку-тронную начинку не программировали на конкретные решения, нет, всё было устроено хитрее. Его искусственные нейросети представляли собой сложнейший конгломерат связей, которые на уровне естественных реакций были готовы сформировать эффективную реакцию на любые события, возможные в гнилом нутре Мегаполиса. Это была воплощённая в запутанных полях ядерных спинов энциклопедия двухсотлетней истории самой грандиозной земной агломерации от самых чёрных глубин её основания по сверкающие над облаками вершины корпоративных шпилей.
Нет, ему было неведомо, кто здесь живёт и зачем влачит свои дни в прозябании и праздности. Для него это была лишняя информация. То, что нельзя увидеть, услышать, ощутить или обонять — совершенно неважно. Жизнь, смерть, страх или радость. Всё это было лишним для его внутренней механики. Зачем ему чужие цели или устремления. Для его целей и его устремлений они не были ни помехой, ни подспорьем. В его задачи входило просто выследить, найти, застать, а после — просто следовать.
Для этого у него было в наличии всё необходимое — возможность незаметно, не выдавая себя ни единым посторонним фотоном, и на максимальном расстоянии от цели считать с неё все необходимые маркеры: биохимические, физические или информационные; а как только цель оказывалась на крючке, просто не упускать её из вида.