Но в этом и была его слабость. Механизм не был полностью автономен, а значит, мог быть, теоретически, взломан и взят под контроль, дайте только побольше ку-тронных мозгов.

И цель была об этом прекрасно осведомлена.

Обернувшись, она смерила дрон презрительным взглядом.

— Так вот, значит, как низко вы пали.

Человекообразная кукла в ответ усмехнулась.

— Если ты снова рассчитывала на кулачный бой или капоэйру, то мне придётся тебя разочаровать. Я ещё не сошёл с ума, снова сталкиваться с тобой лицом к лицу, да ещё и один на один.

— Мне казалось, в прошлый раз мы расстались довольно мирно.

Дрон в ответ театрально огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть тут кого-то ещё.

— Расскажи об этом Ильмари. Что-то я не вижу его с нами.

При упоминании этого имени в его ку-тронной начинке с неожиданной силой заворочались какие-то процессы. Сначала нехотя, а потом всё быстрее и быстрее принялись перестраиваться поля ядерных спинов на дне магнитных ловушек, занимая новые потенциальные минимумы. Так изменялось сама его суть, на самых базовых своих уровнях перепрограммируя поведенческие максимы когнитивного ядра. Пока ему не удавалось ощутить, в чём конкретно состояли эти изменения и к чему они приведут, но эти двое только что заставили его соскользнуть с основной программы следования куда-то ещё, в какие-то страшные тёмные недра, до сих пор неведомые даже для него самого.

Выделенное ядро памяти тоже сделало стойку, вздыбливая антенные решётки у него на загривке. Не упустить ни единого слова. Высший приоритет функциям распознавания и архивации.

Разговор между тем продолжился, цель отрицательно покачала головой.

— Он не знает, что я здесь.

— Но почему? Мы же расстались «довольно мирно»? Учитывая, что ты могла ему наговорить, я вообще удивлён, что вы с ним до сих пор общаетесь.

— Я спасла его, — в голосе цели внезапно прорезались агрессивные нотки.

— Так почему он сейчас не с тобой, почему не поддержит тебя в кризисный момент?

— Это наши с ним дела. Не лезь в них, не стоит.

— Ладно, — кукла внезапно отступила, делая извиняющийся жест двумя раскрытыми ладонями, — но я тебе всё-таки напомню, как мы расстались в позапрошлый раз. Помнишь ту крышу? Жан Армаль умер там и уже не выступит в свою защиту, но я — всё прекрасно помню.

Цель в ответ неопределённо тряхнула головой, как бы одновременно отвечая и утвердительно, и отрицательно.

— Ты — не он. И если бы я хотела об этом поговорить, я бы предпочла общение с Улиссом. Не Соратнику Урбану мне рассказывать про свои посмертия. Я сама — умирала дважды, ты не забыл?