— В этом вся красота задумки — форк делит общую энергонагруженность излучателя между различными замыканиями…

— Чушь собачья! Тот, кто контролирует сам излучатель, контролирует всё!

И тут её как будто, наконец, осенило.

— А, так вот, в чём дело. Как же я сразу не догадалась. Ромул боится, что если вмешаться, весь его грёбаный план пойдёт к чёрту! Тик-так, тик-так, да? Время истекает!..

— Мы не можем успевать везде, ты же знаешь, как нас мало. Мы обязаны полагаться на своих людей.

— А почему вас так мало, ты не задумывался? Ведь когда-то Корпорация наравне с Большой Дюжиной боролась за полноценный контроль над Матушкой, у вас людей было больше, чем кратеров на Муне!

Кукла только покачала головой.

— Так что изменилось? Вы вернулись из того бессмысленного полёта и с тех пор Ромула как подменили. Только не говори, что это история с Ильмари так вас подкосила!

Цель на этом месте горько, но при этом как будто бы злобно рассмеялась.

— Ильмари был лишь одним из звеньев.

— Тогда что? Неужели, замолчавшие Хранители? Ваш Ромул стал слеп без их предсказаний?

— Дело не в этом. Хранители никогда не спешили делиться своими видениями, во всяком случае на словах полагая, что они сами по себе изменят происходящее. Тебе прекрасно известно, что план Ромула в них не нуждался.

— Ну так объясни, объясни мне, наконец, чего вы такие квёлые!

На этом месте механоид как-то особенно безвольно согнулся. Казалось, будто его выключили. Бипедальный дрон выглядел, будто старая игрушка в клокпанк-стиле, у которой разом кончился завод.

— Я тебе скажу сейчас то, в чём никому на свете бы не признался, ни единой живой душе.

— Вот уж лестно-то! — в интонациях цели сарказм буквально скрежетал.

— Не перебивай. И скажу я тебе это только лишь потому, что знаю, что ты не то что кому-нибудь постороннему её не передашь, но даже сама постараешься поскорее её забыть, как страшный сон.

Цель смотрела на механоида исподлобья, словно запоздало начиная подозревать нечто нехорошее.

— Я не знаю, только ли в этом дело, Ромула не всегда поймёшь, даже если очень захочешь. Но скажу за себя и за Улисса. Да, мы изменились, мы не могли не измениться, вернувшись из той экспедиции. Потому что там нас никто не ждал. Никто не ответил на наш зов, никто не явился на встречу. Так что ты права, наш полёт с самого начала был бессмыслицей.

Цель помолчала, переваривая.