Тень как всегда правильно прочитала выражение его лица.
— Погоди. Последний вопрос. Если вы уходите, выходит, нам тоже нужно готовиться… но к чему? Мы же не сможем никуда улететь в ближайшие по крайней мере два столетия. Но это ваше Предупреждение…
Повисла пауза. Тень раздумывала.
— Ты ждёшь от меня ответа, которого у меня нет. Угрозу вторжения никто не отменял. Но если слепота близнецов о чём-то и говорит, так это о том, что будущее, во всяком случае реализуемое будущее покуда остаётся неизменным. Что бы мы — или вы — ни делали, ничто не сдвинется с этой проклятой колеи. А потому — будет, как будет. Смирись с этим и делай своё дело. Я, во всяком случае, уже смирился.
— Но постой, неужели тебе всё равно, как погибнет Земля, в огне и быстро или же медленно застыв под ледяным панцирем?
Тут он и сам сообразил, насколько глупо сейчас выглядит.
— Мне — не всё равно, — отчеканила тень. — Я оставляю здесь орбитальные платформы и последний форпост обороны на антарктическом материке, который будет до последнего подпитывать форк излучателя. И упаси тебя Мать от попыток найти, где он спрятан.
В голосе тени впервые за весь их разговор прорезался скрежет разрываемого металла.
— А если этого окажется недостаточно?
— Об этом будут думать те, кто выживет. Так или иначе, времени на раздумья больше не осталось.
Тень подумала и добавила.
— Прощай. Я надеюсь, что мы больше не увидимся.
XXIV. 50. Оставшийся
Гексапод с нутряным урчанием продолжал копаться в расщелине, не реагируя на команды.