— Здесь тесно. Не хочешь прогуляться?

Интересно, как это вообще осуществимо.

Но всё-таки кивнул в ответ, не раздумывая.

И в то же мгновение закашлялся от морозного воздуха.

Они стояли на поверхности, им в лицо летели колючие искры снежинок, а над головами возносились к небесам ремонтные конструкции.

Кажется, они уже были здесь, когда-то давно, так давно, что и не упомнить.

— Здесь всё так изменилось.

Он сперва не понял вопроса, и лишь только проследив взгляд тени в сторону моря, сообразил, что имеет в виду собеседник.

Между тем местом, где они очутились, и берегом океана широким кольцом раскинулась воронка импактной кальдеры.

Да, припомнил Ма Шэньбин, именно сюда упал один из обломков, самый крупный, но самый в итоге не страшный. Погибшие исчислялись несчастными десятками тысяч — зимний, дежурный персонал Решётки. А вот восстанавливать повреждения инфраструктуры «Плато-А» приходилось до сих пор. Ма Шэньбин уже не мог восстановить в памяти, зачем она вообще нужна, эта обсерватория. Без автореферентов он уже давно был недееспособен, но, кажется, они это уже обсуждали когда-то.

Ма Шэньбин не без удивления обернулся. Как они вообще здесь очутились? В своём собственном теле, вдали от журчания приборов хранилища, без маски респиратора и множества опутывающих его проводов он словно разом вернулся в то далёкое прошлое, когда ещё не чувствовал, не помнил себя «консервой». Ему, должно быть, всё это чудится.

— Но я всегда помнил его другим. В этом смысле оно только стало ближе к моим видениям.

Видениям? Что тень имеет в виду?

— Эта аврора в небе, — воздетый палец в задумчивости описал широкую петлю, как будто говоривший сам себе пытается о чём-то напомнить, — должна быть фиолетовой. На Красной это называется «стив» или «протонная дуга», вызывают её высокоэнергетические лучи, ионизирующие водород в верхних слоях разреженной атмосферы, лишённой прикрытия геомагнитного поля. Тебе это о чём-нибудь говорит?

— Откуда на Матушке протонная аврора?

Тень продолжала разглядывать зелёные сполохи полярного сияния у себя над головой.

— И правда, загадка. Что нужно сделать с Землёй, чтобы даже собственное магнитное поле оказалось ободранным с неё, как листва на морозном ветру? Я видел эту землю такой же — лишённой ледяного щита, ощерившейся в небеса гигантским частоколом фазированных решёток, приготовившейся дать свой последний бой.

— Ты говоришь о Предупреждении? — Ма Шэньбин постарался сделать так, чтобы в его голосе не начала сквозить предательская усмешка.

— Я говорю о том, что я видел. Но реальность оказалась другой. И мне пришлось меняться вместе с ней.