Он поглядел на вторую, которая молчаливо стояла, наблюдая за ним и за этой… бабушкой.

– Идите к детям, – сказал Святослав. – А мы… побеседуем. О делах семейных.

Ему пришлось вложить в слова каплю силы, и только тогда женщина вошла в группу. И дверь за собой притворила, что было правильно. Очень правильно.

– Вы знаете, кто мой сын?

– Сволочь изрядная? – предположил Святослав.

– Да как вы смеете!

Прозвучало, правда, неубедительно.

– Смею вот… как-то, – Святослав разглядывал женщину, убеждаясь, что то, самое первое впечатление, оказалось верным.

Аккуратная.

Вся, от прически с гладко зачесанными волосами, собранными в пучок, до туфель-лодочек на низком, приличествующем возрасту каблуке. Строгий черный костюм.

Нитка жемчуга.

И серьги-капли в ушах.

– Она вас обманула, – сказала она, столь же пристально разглядывая Святослава. – Я не знаю, что она вам наплела, эта тварь, но голову определенно заморочила. Послушайте, вы еще молоды. Не стоит ломать себе жизнь и карьеру…

Святослав хмыкнул.

Не стоит.

– В конце концов, мой сын имеет такие же права на этого ребенка…

– Тише, – Святослав улыбнулся и прижал палец к губам. И женщина послушно замолчала. Она уставилась на Святослава круглыми удивленными глазами. Надо же, голубые. И цвет чистый, ясный, без капли серого.

Как небо.

– Сейчас вы просто уйдете отсюда, – Святослав осторожно прикоснулся к разуму женщины и поморщился. Надо же, какое возмущение…

И обида.