И заурчал маншул, поднимаясь с пола. Он отряхнулся, пытаясь избавиться от искр огня, что поползли по шкуре его.

– Уходи, – тихо произнесла я, добавив: – Пожалуйста…

И звон за окном стал невыносим. Одно дерево, пусть десять раз эльфийское, не может так звенеть, будто… будто не одно, а роща…

И я, заглянув в огненные очи, увидела их.

Огромные дерева с корой серебряной, будто из застывшего металла, поднимались до самых до небес, возможно, что и держали эти самые небеса на кронах своих. Они сплетались воедино, они и были единым, чем-то невыразимо далеким от понимания.

Опасным.

И демон отступил. Губы его растянулись в зловещей улыбке. Голова склонилась. А из ноздрей вырвались клубы зеленого дыма.

– Дар, – сказал он. – Кровь за кровь.

– Благодарю, – я стянула с пальца кольцо и подала. – Возьми. Здесь тоже твоя… твое… ты.

Металл вспыхнул на ладони, и я стиснула зубы, чтобы не закричать от боли. А демон засмеялся, и смех его, сплетаясь со звоном медной листвы, заставил нас рухнуть на колени.

А потом…

Потом все просто прекратилось.

Остался дым. Едкий и удушливый. И я закашлялась, кашляла долго, до рвоты, дрожа и не имея сил подняться. А рядом точно также кашлял Эль. И кажется, приходилось ему еще хуже, чем мне.

Он же все-таки эльф.

Утонченный.

А тут… воняет, как… крепко воняет… и когда я встала на четвереньки и поползла к двери, он встрепенулся. И пополз следом за мной. И оказалось, что дверь эта не так близка, и что снаружи пахнет зимой. Снег и тот пошел. Белый, легкий.

Крупные хлопья кружили, медленно опускаясь на темную траву, на камень, на обожженную мою руку. Я пошевелила пальцами. Надо же, а не болит… вот должна, потому как на ладони остался отпечаток то ли кольца, то ли демонического ока, но не болит же.

Я села на ступеньки.

– Замерзнешь, – проворчал Эль.

– А жить хорошо… знаешь? – я положила голову на плечо мужа. – Я ведь не думала… всерьез, что мы живы останемся…