– Нет. – В его голосе послышались чужие, незнакомые и гулкие ноты. – Я должен.

Я хотела шагнуть за ним, и всем телом почувствовала нарастающее сопротивление. Пришлось сдаться, отступить назад. Этой преграды не пробили бы никакие мои чары. Значит, мужу придется встретить неведомое в одиночку.

Коснувшись изваянного из тяжелой глыбы камня-металла трона, он долгое мгновение медлил, прежде чем одним плавным движением опуститься на сиденье. Его копыта почти на ладонь не доставали до пола, и ему пришлось поерзать, чтобы найти удобную опору. Ясно было, что прежде людям на этом месте сиживать не приходилось.

Едва он уселся, как туман, словно по сигналу, стал обретать видимость, сгущаясь в середине зала. Две далеко отстоящие друг от друга плиты голубого камня засветились лазурным сиянием, которое, простираясь вверх, осветило воздух. Сила протянулась между ними, как паутина между колоннами. Когда она явственно замерцала, я попятилась, вспомнив о ребенке. Слишком могущественными были разворачивающиеся здесь Силы, а мне бы не хотелось попасть в ловушку черного колдовства.

По протянувшейся сети расползалось лиловое сияние, искорками тянулось вверх, образуя картину живого существа – грифона!

Телпер!

Его облик привел на память зверя, заслонившего меня в сражении с Галкуром.

– Телпер! – позвала я, потянувшись к нему.

Глаза цвета ласкового пламени обратились ко мне, пасть приоткрылась, вот-вот заговорит.

«Джойсан, – дошло до меня мысленное предостережение мужа. – Не касайся его! То, что ты видишь, – лишь образ Отпирающего Ворота».

Я обернулась: Керован вскинул руку, сложив пальцы в незнакомом мне знаке, а потом быстро начертил тот крылатый шар, что, как видно, служил гербом Ландислу. Губы его странно изогнулись, выговаривая совершенно чужое слово – неслышимое уху, а отозвавшееся в нем отдаленной болью и уловленное внутренним чувством.

Изображение грифона пошло рябью от середины и раскололось, порвалось по ослепительным фиолетовым линиям. Я заслонила глаза ладонью, и тут Керован, спрыгнув с помоста, оказался рядом, приветственно вскинул руки…

– Войди! – выкрикнул он, используя слово из Древнего Языка.

И протянул руку к свету.

Внезапный резкий хлопок напоминал острую боль. Волна сияния поглотила нас обоих, как ветки, сметенные весенним паводком.

Я, шарахнувшись, налетела на край возвышения и грохнулась на пол. Глаза заслезились, в нос ударил тот запах, что сопровождает удар молнии. Пытаясь подняться, я увидела на камнях перед собой не одну, а две распростертые фигуры.

– Гарет? Керован?

Прозвучали торопливые шаги, на плечи мне легли руки, помогли встать.