След смог нащупать лишь многоопытный отставной легат, прекрасно знавший изнутри всю систему взаимоотношений в вооруженных силах халифата. И вот теперь здесь, в самом сердце Блистательной Порты, он ждал своих старых знакомых для проведения одной очень сомнительной сделки.

Вновь звякнул колокольчик входной двери, и в кафе прибавилось посетителей.

– Если бы мне кто сказал, что такая хитрая лиса, как ты, осмелится пить вино в двух кварталах от дворцового комплекса, я бы плюнул ему в глаза. – Прибывшие, по очереди, очень тепло обнялись со своим названым братом.

– Ну что, ветераны, есть неплохая возможность подзаработать. Обсудим? – Хафиз Хосу с видимым удовольствием опрокинул в рот остатки вина и, поймав завистливые взгляды своих бывших подчиненных, громко распорядился: – Вина нам и закусок…

* * *

Фаваз Груози почти всегда пребывал в невозмутимом состоянии души. Это вокруг него обычно суетились звезды разной величины, а он улыбался улыбкой довольного чеширского кота, даже не поднимая век.

Это про него шептались сплетники: «Один из известнейших ювелиров, обласканный самим халифом. Он смог совершить невозможное. И пусть одни производители гордятся своими традициями и богатой историей, а ювелир Фаваз Груози буквально взлетел на пик славы благодаря мастерству и таланту. Он умеет возводить в ранг самых драгоценных те камни, которые в течение многих поколений считались вторым сортом. Он первым смог показать возможности черных и матовых брильянтов, да так, что короли прозрачных камней из старейших ювелирных домов перестали глядеть на него свысока».

Только сейчас Фаваз Груози пребывал в очень и очень взволнованном состоянии. Основатель и арт-директор грандиозного проекта – новомодного ювелирного дома «Гризгоно» – похоже, не спал целую ночь.

У стойки охраны алмазной фабрики, расположенной в старейшем районе Блистательной Порты он выглядит обычным посетителем. Ни прихлебателей, ни звезд вокруг, нет музыки и веселья, никто не смотрит на него с изумлением. Рядом только молчаливый телохранитель со старым потертым кожаным кейсом, в котором покоится драгоценный камень в 420 карат. И два небольших шара-дроида – охрана, выделенная братом. Наконец за ними приходят и ведут по длинным коридорам туда, где с утра до вечера пилят и шлифуют драгоценные камни.

– Честно говоря, мне немного страшно, – сказал Фаваз, открывая свой саквояж. – Я всегда любил риск, любил начинать то, что никто раньше не делал. Но тут нечто особенное. Этому камню почти миллион лет. А погубить его можно одним неумелым движением. Ответственность, когда тебе в руки попадают такие шедевры, огромна.