— Я ведь больше не чувствовала тебя…  И оплакала вместе со Стражами Сердца. Твои раны…  Они ведь не оставляли шансов.

A'Kariaell криво усмехнулся.

— Нет, не оставляли…  Я уже вполне уверенно шагал по Вечному Пути, выбирая дорогу. Однако Чёрным вдруг в последний миг почему-то вздумалось выдернуть меня обратно…  И, что самое странное — им это удалось.

Я мельком взглянула на свои руки, вспомнив седого Магистра Просперио и его лекарский талант.

— О, да. Людям многое под силу — даже без агмариллового подспорья. В свете того, что рассказал Ранамон, это многое проясняет…

— Я много думал об этом, — признался A'Kariaell. — Хотя представить, что некогда мы с ними были близки, словно братья, не могу до сих пор…

— И тем не менее, это так, — со вздохом произнесла я. — Книги, подкрепившие слова псоглавца, не оставляют повода усомниться. Хотя те, кому была выгодна эта вражда, изрядно постарались…  За прошедшие века между Rocca и людьми было вбито столько клиньев, что выдёргивать их предстоит долго и тяжело…

— Если вообще возможно.

Я с удивлением подняла глаза, уловив в голосе моего Стража незнакомые прежде нотки. Раздражение, скепсис, и…  едва прикрытая злость?

И поразилась вновь, увидев, что A'Kariaell намеренно избегает моего взгляда, упрямо высматривая впереди на дороге нечто, чего там не было и в помине…

Tearr-Созидатель!…

Семь лет, проведённых порознь, в этот миг показались мне чудовищной пропастью. Что эти годы сделали с тобой, мой Страж Судьбы — ироничный, спокойный и всегда уверенный в лучшем исходе? Неужели я теперь совсем не знаю тебя?

А…  я? Кто теперь я сама? И узнаёшь ли нынешнюю меня ты?…

Всё это молнией пронеслось у меня в голове. Я едва сумела сдержать нервную дрожь во внезапно похолодевших руках и не выдать собственные чувства. Вслух же поспешила ответить как можно спокойнее:

— Придётся, Kar. Это — единственная возможность выжить в Мире — как для нас, так и для них. Выжить и не утопить его в крови, повторяя печальную судьбу Peirro'cabaess…

A'Kariaell промолчал, но я заметила, как упрямо сжались его губы. К счастью, в поле зрения уже показался костёр, и больно ранящая тема, которой мы поневоле коснулись, до поры до времени затухла сама по себе.

На поляне, которую мы выбрали для ночного привала, похоже, царила идиллия. Антонио, вооружившись мешочками с провиантом, уверенно подсыпал крупу и сухие грибы в аппетитно булькающий над пламенем котелок. Параллельно он успевал давать наставления Тире, которая, пристроившись рядышком на большом валуне, старательно вычаровывала огненный пульсар. Торгрин, сидящий по другую сторону костра, наблюдал за ними обоими с лёгкой усмешкой, не скрывая, впрочем, своего интереса. Правой рукой, малоподвижной из-за раны, он придерживал большое полено, левой же ловко управлялся с топориком, откалывая от деревяшки ровные тоненькие чурочки.