Возвращение Торгрина в родные края не прошло незамеченным. Пока мы успели добраться к дому, в котором проживали его ближайшие родичи, должно быть, каждый встреченный нами по дороге гном вначале в изумлении застывал, затем всплескивал руками и с радостным воплем торопился сжать его в медвежьих объятиях. Моложавые близнецы, бдительно следившие за тем, как диковинные механизмы обрабатывают мох на специальных каменных «полях», оказались его троюродными дядьями. Три девицы, наполнявшие у огромного водяного колеса самоходные бадьи на колёсах, с визгом повисли у Тора на шее — они приходились ему племянницами. Совсем старый дедок, что на радостях пустился в пляс, отшвырнув подальше свою механическую клюку, как выяснилось, был мужем родной сестры его бабушки и помнил нашего гнома ещё младенцем…

— Сколько же у тебя родни и как все вы держитесь друг друга! — восхитилась Тира.

— А как же иначе? — искренне удивился гном, представляя нам очередного сияющего от счастья родственника. — На то ведь и Дом. Ты со всеми, и все с тобой…  Иначе в горах не прожить.

Мне снова вспомнился неприятный взгляд Ламара. Его с нами уже не было — он верхом на скагарре поторопился обратно домой, чтобы подготовить к «воскрешению» Торгрина домочадцев. Интересно, а кем он приходится нашему гному? И снова показалось, что я упускаю какую-то важную деталь…

— А этот Ламар? Кто он тебе? Брат? — словно читая мои мысли, поинтересовался Альтар.

— Нет, — Торгрин покачал головой. — Младший брат покойного отца — сталбыть, мой дядька.

— А что за Молот ты должен был унаследовать? — тут же подхватила и развила Тира мысль. — Символ власти? Так ты у нас, выходит, тоже королевских кровей?

— У Народа Гор нет королей! — нахмурился Торгрин. — У каждого из Домов есть глава, который руководит его жизнью и представляет его в Зале Мастеров. Но это не король, а Мастер, непременно лучший в каком-нибудь своём деле…

— А при чём тут тогда наследование? — недоумённо спросил Антонио.

Торгрин хмыкнул — эта тема явно ему не нравилась, однако терпеливо пояснил, опустив даже обычные в таком случае бранные слова:

— Молот невозможно унаследовать — он сам испытает, достоин ли тот, кто желает стать во главе Дома, называться Мастером Мастеров, и покорится лишь таковому. Наследуется не Молот, а очерёдность прохождения испытаний…  Вначале идут ближние родственники прежнего Мастера в строго определённом порядке. А если не окажется достойным никто из них, то очередь доходит и до более далёкой родни…  Странно, что Молот выбрал Грида, — внезапно добавил он. — Сколько его помню, он никогда не был силён в своей механике…  Даже на меньшого-то Мастера слабо тянул. Разве что за те годы, что прошли, он раскопал в себе талант к чему-нибудь другому…