— А Грид…  — начала Тира.

— Тоже дядька мой, — Торгрин невесело усмехнулся. — Только отцов средний брат, у него их двое оставалось…

Да уж. По всему видать, отношения гнома с его дядьями не были особо тёплыми…  И потому, когда с широкого каменного крыльца его отчего дома, ликуя и вопя от счастья, высыпала нам навстречу пёстрая толпа самых близких родных, я безошибочно угадала Грида, оттёртого в самый её «хвост». Он, правда, тоже изо всех сил пытался изображать радость и ликование, но выходило у него откровенно слабо. А пойманный мною вскользь испуганный и затравленный взгляд позволил мне лишь увериться в своей правоте. Что-то во всём этом было явно не так…

Рядом с Гридом внезапно возник Ламар. Грозно сдвинул брови и, видимо, что-то еле слышно бросил сквозь зубы, отчего «Мастер Мастеров» дёрнулся вперёд, неуклюже пытаясь протолкнуться через спины стоящих впереди, и даже пролепетал что-то вроде: «Торгрин! Я так рад…».  Впрочем, расслышать последнее, похоже, смогла только я — и то лишь благодаря тому, что исподволь за ним наблюдала. А меньший брат, похоже, имеет власть над старшим, и немалую — хотя глава Дома, номинально, всё же второй. Интересно…

— Ринни! Рин, крошка!…

Статная седоволосая гнома в мужских штанах и глухой длинной куртке со множеством карманов с несвойственной возрасту быстротой бежала впереди всех. Она налетела на Тора подобно вихрю, со слезами радости покрыла тысячей поцелуев его щёки, лоб, глаза…

— Ну что ты, ба…  — смущённо бормотал Торгрин, неловко обнимая её за талию. — Ну ладно, жив я, жив…  Ну будет, что ль, тебе…

Гнома на миг отстранилась, пытливо взглянув ему в лицо, и внезапно на глазах у всех с размаху закатила ему подзатыльник:

— Восемь лет! Восемь, Рин!!! Где, дхайне ноббаро верто, тебя всё это время носило? И почему ни разу ты не подал нам даже весточки о том, что на самом деле жив?!

— Ба, я всё тебе расскажу…  Дай только время, — взмолился Торгрин, потирая затылок — рука у седоволосой, похоже, была тяжёлой. — К тому же со мной…  друзья. Нам всем не помешало бы немного придти в себя и передохнуть с дороги…

Гнома, мгновение помедлив, кивнула. Заставила себя разомкнуть объятия и повернулась к нам.

— Вернувшие мне единственного внука — самые желанные гости в моём доме! — во всеуслышание заявила она; толпа домочадцев поддержала её восторженным рёвом. — Я, Васта Повелительница Пружин, низко кланяюсь вам, славные и достойные дэры, и жду у своего очага! Самый выдержанный эль, вкуснейшая похлёбка и лучшие из драгоценностей Аметистового Дома не в силах сполна вознаградить за счастье, которое принёс нам ваш визит!