В узком проходе резвился подземный ветер, и эхо изгалялось вовсю: то зловеще шипя, то стеная, то завывая на разные голоса…  Воздушный поток легонько ударил мне в лицо, растрепал волосы. На удивление, он оказался тёплым, почти горячим — словно не подземелье породило его, а дышащая жаром пустыня.

Внутри «горлышка» было пусто. В длину оно составляло всего с десяток шагов, и я, пригнувшись, бесшумно скользнул было внутрь, рассчитывая подобраться к самому краю и разведать, что ждёт нас за ним…

Но за спиной прозвучало:

— Остановись! — и я послушно замер на полушаге.

Мгновением позже Шаэриэнн крепко вцепилась мне в локоть.

Я повернул голову к эльфийке — и вопрос, который готов был задать, застрял у меня в горле.

Побледнев, как мел, Шаэ не мигая смотрела вперёд, и глаза…  глаза её, утратив свой изумрудно-зелёный цвет, слабо отсвечивали в темноте тусклым белесым пламенем, затопившим и радужку, и зрачки.

— Шаэ! Что…  с тобой?!

Она пошатнулась. Показалось, что сейчас она лишится сознания: я подхватил её под плечи, притянул к себе, лихорадочно соображая, чем могу помочь…  Но почти сразу же Шаэриэнн дёрнулась, замотала головой, буквально силой заставляя жуткий свет в глазах погаснуть.

— Там…  опасно, Альтар, — отрывисто пробормотала она, тщетно пытаясь унять сбившееся дыхание. — Опасно!…  Очень опасно…

Повинуясь её незримому приказу, магический шар, точно крадучись, заскользил вперёд, почти не отрываясь от земли, и застыл у выхода из коридора.

Эльфийка вздрогнула всем телом. И медленно разжала кулак, который крепко прижимала к груди…  В её пальцах трепетал маленький медальон, светящийся точно так же, как мгновение назад её взгляд.

— Что это? — Я нахмурился: от «игрушки» ощутимо веяло бедой.

— «Сторожок». — Шаэриэнн медленно опустила руку. — И сейчас он просто надрывается. В ужасе…  — Она подняла на меня глаза и призналась — И, по правде сказать, я тоже…

— Почему? — вырвалось у меня.

Шаэ тяжело вздохнула. И я почувствовал, как её ладони легонько ложатся мне на виски.

— Вот поэтому…

Я и так уже понял, что дела плохи. Но когда разошлась тёмная пелена перед глазами, стараниями эльфийки даруя мне магическое зрение, то, холодея, ощутил, как начинают шевелиться волосы на затылке…

Выныривая из «бутылочного горлышка», дорога плавно спускалась вниз, а потом снова поднималась, обходя по самому краю широкое плоское ущелье. Гигантским следом от тележного колеса оно устремлялось налево, теряясь в сумеречной дали, мимоходом раскроив пористый камень вместе с Чёрной Стеной, точно жиденькую поросль чертополоха на просёлочном тракте…  Сквозь глубокие трещины на дне ущелья, слепя глаза пятнами жидкого золота, местами проступали озерца лавы. Их становилось куда больше по ту сторону пролома, зловеще сверкающего обрубками чёрного глянца — но завораживало и страшило вовсе не это.