Потолковал. Глиста проникся. И мигом отыскал вполне подходящий боевой топор. Боевой! А не то грустное орудие лесорубов, которым Хомаку пришлось пластать Вертизада!

Глиста обещал топор положить на клеёнку, Братислав ему поверил.

До вечера ещё оставалось прилично времени, и Хомак с видом хозяина прогулялся по широкому двору, а затем по всему пространству, огороженному еловым частоколом. Всякий его узнавал, это было приятно.

Радовало и то, что страхи Карела Мантла не оправдались. Мобилизация мутантов шла полным ходом. Всё больше жителей Столичной Елани получали красную балаклаву и бодро маршировали на пустыре между Председательским домом, Еланской школой и ямой.

Красная балаклава прежде считалась знаком принадлежности к личной гвардии Дыры. Но вот Дыры уже нет, её европейского куратора пана Щепаньски — тоже, а балаклавы востребованы, жизнь продолжается. И каждый мутант, кого не спроси, твёрдо знает, зачем нужна мобилизация: для воссоединения с братьями с Великой Чернобыльщины.

Ясно, что воссоединение легко не дастся. Люди постараются помешать. Но и мутанты не отступят, они заранее готовы к атаке на неприступные замки ЧНР — Чернигов, Нежин, Новгород-Северский, и какие там ещё остались. Падёт ЧНР — то-то развеселится чернобыльская мутантщина!

Вечер подкрался незаметно. Начался он с предзнаменования, причём не самого хорошего: с Кабаньего острова ветер донёс леденящий душу вой.

— Это воют волки-мутанты? — спросил Братислав у Грдлички.

— Хуже! — ответил тот. — Я видел одного такого волка — жуткое создание. Он из тех неправильных зверей, которые отказались мутировать.

— Оборотни? — догадался Хомак. — Вервольфы?

— Не думаю, — дипломатично возразил Йозеф Грдличка, — по правде говоря, оборотней не существует. Биологическая наука в таких вопросах придерживается вполне определённых критериев.

— Да, я помню, — прервал его Братислав, — очень хорошо, что их не существует. Просто хотелось поговорить о чём-нибудь легковесном.

Но поговорить уже некогда. Пора к яме.

На сей раз Братислав Хомак подошёл к арене бодрым, пружинистым шагом. Пусть видят мутанты: он больше не боится. Он во многих отношениях — такой же, как они.

Поспешил по лестнице вниз, с облегчением углядел на клеёнке боевой топор. Глиста не обманул — значит, победа в кармане. Знать бы только, что за противник сегодня нарисуется. Кто рискнёт здоровьем? Уж верно, не Прыщ.

И правда, Прыщ не спешил рисковать. В отсутствие Супскиса и пана Кшиштофа он один вёл церемонию, причём всячески подчёркивал свою нейтральность. Мол, он-то ни на что не претендует, может, кто-то из толпы?