— А дверь заперта, — сказал я, нахмурившись.

Ринго оттолкнул меня в сторону, вытащил из бокового кармана куртки динамометрический ключ и отмычку. Этому любителю старых методов понадобилось всего пять минут работы, во время которой он ни на секунду не выпускал изо рта сигарету. А потом послышался щелчок. Ринго повернул ручку двери:

— После вас, джентльмены.

Я достал мой модифицированный «Глок‐22», заряженный пулями из обедненного урана, и первым вошел внутрь, а затем проследовал по темному коридору, пытаясь найти лестницу. Но обнаружил только дверь с табличкой «коммунальная служба». Я посмотрел на Ринго, но тот лишь пожал плечами. Похоже, я действительно был в этой операции за главного.

Я открыл дверь, а Келвин тут же просунул в дверной проем руки, в одной из которых был пистолет, в другой — фонарик. Мы с ним поменялись местами. Он сделал несколько шагов вперед, после чего поднял руку, подавая знак, что все чисто. Мы стали медленно спускаться вниз. Я снова пошел впереди Келвина, мы уже спускались по второму пролету лестницы, когда мой фонарь вдруг осветил какую-то фигуру. Я устремился вперед и увидел человека, сидевшего на коленях перед сумкой, которая лежала у лестницы. Человек повторял снова и снова одну и ту же фразу «Credo in Deo omnipotente[43]. «Credo in Deo omnipotente…»

— Замри, мать твою! — крикнул я.

Келвин обошел меня и схватил мужчину за плечо, я прикрывал его. Он толкнул мужчину на пол и приковал наручниками к перилам лестницы.

— Как тебя зовут?

Мужчина молчал, тем временем Ринго вытащил из кармана его брюк бумажник.

— Кажется, мы нашли Сципио, — сказал он сквозь облако сигаретного дыма.

Я подошел к Сципио,

— Расскажи мне про «Аноэзис», — сказал я и заметил проблески ужаса в его глазах.

— Я не знаю… что это такое, — пробормотал он, опуская голову, а потом промямлил еще что-то, но я не смог разобрать его слов.

Я вздернул его на ноги и стал снимать с него куртку. Потом — рубашку. Затем обернулся к Ринго.

— У тебя есть ультрафиолетовая лампа?

Ринго достал и включил ее. На руках и торсе Сципио вспыхнули многоугольные, пересекавшиеся друг с другом татуировки.

— Ни хрена себе! — воскликнул Келвин.

— Ультрафиолетовые татуировки, — объяснил я. — Их можно увидеть только при специальном освещении. И обратите внимание на это. — Я указал на большую татуировку у него на груди. — «Аноэзис».

— И ты говоришь, что ничего об этом не знаешь? — рассмеялся Келвин.

— Пожалуйста, — взмолился Сципио. — Не заставляйте меня!