Дверь открылась и в проеме появилась голова мужчины. Он уставился на замок. Вероятно, пытался понять, почему тот оказался сломанным, и откуда доносился стук. Моя рука дрожала, когда я подняла пистолет, прижала к его лицу и нажала на спусковой крючок. В его глазах вспыхнуло удивление. Я никогда не забуду этого зрелища — до самой последней его секунды. Глушитель зашипел, как открывающаяся бутылка содовой, и кровь забрызгала стену и мое лицо. Я отошла в сторону, и тело мужчины покатилось вниз по лестнице, словно камень, отскакивающий от водной глади озера, пока не ударилось о железные перила на втором этаже.

Я прислонилась к стене и отдышалась, после чего достала платок и зачем-то стерла с лица кровь. Но все стереть не получилось, я лишь размазала ее и теперь выглядела так, словно на мне была ужасная маска. Я давно уже не испытывала такого чувства. И, как и в прошлые разы, я дала себе слово, что этот будет последним. Я толкнула дверь и побежала по коридору к дальней двери. Ломать замок смысла не имело — ведь это выдало бы меня, поэтому я просто дважды постучала в дверь, чтобы находившиеся внутри люди решили, что это охранник.

Примерно через тридцать секунд дверь открылась, и я нажала на спусковой крючок, прежде чем осознала, кто ее открыл. Я упала на пол на случай, если мои пули попадут в Сумеречного — это вызывало взрыв с радиусом действия примерно в пару футов из-за их уникальной анатомии. К тому же при взрыве высвобождалась небольшая доза радиации. Я еще несколько раз спустила курок, после чего пару раз выстрелила в сторону западного окна — согласно плану, отец Марк ждал, сидя под ним на корточках, после чего должен был открыть окно и войти внутрь.

Отец Марк быстро помолился — к счастью, у него хватило ума не вставать перед окном. Затем я указала пистолетом на открытую дверь справа от меня. В комнату вошли двое, один держал в руке хрустальный графин со скотчем, второй — пару стаканов, и я даже подумала, что было бы неплохо выпить немного виски после того, как все закончится. Я нажала на спусковой крючок, а отец Марк запрыгнул в комнату с пожарной лестницы через разбитое окно. В вытянутых руках он держал пистолет.

В этот момент у меня возникло такое чувство, будто все это происходило во сне, причем в чужом. Один из пришедших, тот, что был ближе к двери, после ранения загорелся, словно бутылка с зажигательной смесью или бикфордов шнур. Жар окутал меня, словно одеяло. Я упала и откатилась к отцу Марку, который выстрелил в двух мужчин, вышедших из другой спальни. Те рухнули на пол, но не загорелись. Я встала и направила свой пистолет в сторону открытой двери в спальню, находившуюся справа от гостиной. Отец Марк вошел в другую спальню и крикнул, что там все чисто.