– Гавейн! – восклицает Давина и бросается в объятия рыцаря. Он обхватывает ее, и на краткий миг уголки его рта приподнимаются.

– Добро пожаловать домой, принцесса, – бормочет он низким голосом. – Мы вас не ждали.

Давина отстраняется от него.

– О моем визите не было объявлено. Я должна поговорить с родителями.

Гавейн кивает – резко и точно, будто направляет оружие.

– Я сейчас же отправлюсь к вашей матери. – Его взгляд скользит ко мне, и я невольно напрягаюсь, глядя в его голубые глаза. – А это кто?

Прошло очень много времени с тех пор, как меня пугало само присутствие другого человека. Только один из инструкторов во время моего пребывания в оруженосцах излучал такое же достоинство и неприкосновенность, как и рыцарь передо мной. Ритари, исправляю я себя. Гавейн – ритари матери Давины, который был одним из немногих людей, кому принцесса могла доверять при дворе.

Я кланяюсь пожилому мужчине.

– Это Леандр, – отвечает за меня Давина. – Он… вроде как мой ритари.

Гавейн безучастно смотрит на меня.

– Не существует такого понятия, как «вроде как ритари».

Давина улыбается ему.

– За пределами Фриски тоже нет такого понятия, как ритари. Давай примем такое объяснение.

Он бросает на меня последний, пронизывающий до мозга костей взгляд и отрывисто прощается, чтобы сообщить королеве, что прибыла ее дочь.

– Мудро ли было сказать ему правду? – шепчу я Давине, когда мы остаемся одни.

Она кивает.

– Гавейн увидел бы тебя насквозь. Но он никогда не предаст нас. Он, может быть, и ритари моей матери, но также предан мне. Пока мы не поставим его в ситуацию, когда ему придется выбирать одну из нас, он будет хранить молчание, – она ухмыляется. – Однако он может подвергнуть тебя испытанию.

– В каком смысле?

Глаза Давины сверкают, когда она смотрит на меня.

– Фриску не часто посещают представители других народов. Он захочет помериться с тобой силами. Также чтобы увидеть, что ты можешь защитить меня.