Веселуха началась через полвека. Из-за неразвитости в то время сети сообщений, планета оказалась по большей части отрезана от всех и тухла в собственном соку. С третьего поколения начали проявляться последствия, а четвёртое уже поголовно рождалось вот таким вот армированным. Народ тут плодовитый, да и госпрограмма поощрения многодетности работала, поэтому ГМО-людей стало много. Федерация запретила покидать планету, что вызвало бунт, который пришлось давить. Досталось и ГМО-людям, и обычным, так что на этой стороне баррикад все были заодно. Бунт задушили, всех разогнали, планета стала жить дальше. Местные друг с другом перемешались и теперь тут мало у кого нет гена этой кератиновости. Так вот! Они очень недовольны Федерацией, поскольку она не позволяет им сдристнуть с этой планеты и разносить ГМО-гены по человеческим мирам.

– И что, прям никто свалить отсюда не может?

– Ха! Конечно может! Мы же сюда прилетели как-то. Вот только для нищих аборигенов путёвка отсюда стоит столько… Немногие могут себе такое позволить, поэтому чернь очень не любит богатых и ещё больше не любит тех, кто их отсюда увозит. И всех пришлых в принципе. Тут на нас даже бармен дерьмово посматривает, а мы ему, между прочим, кассу делаем. Так они и живут тут год за годом без центрального водоснабжения и копят злобу. Потом скоропостижно умирают, даже не успев разочароваться в жизни.

Приметив то, как странно на нас начал коситься бармен, я сменил тему.

– Ладно, шут с этими экспериментами. Мне интереснее, откуда ты, Гнидой, знаешь, что та спица предназначена для абортов?

– Так я акушером работал.

Пакс поперхнулась и воззрилась на эскулапа. Тот пожал плечами.

– Так себе работа, всё время орут. Но лучше, чем в инфекционке.

Так началась канитель дней на Мерифоре.

Глава сорок восьмая. Меньший мир

Глава сорок восьмая. Меньший мир

– И что, завтра закончат? Железно? – спросил я у Гнидого.

– Типа. Кабели заменят, обшивку на турбину прилепят – и полетим.

После того как на нас то и дело начали нападать местные, пускай ни одна их попытка членовредительства и не оказалась успешной, мы стали ходить только группой. Обычно в бар. Других сносных питейных заведений мы не нашли, да и не искали, поэтому планомерно закрепляли за собой звание завсегдатаев всё в том же месте.

Каемся, было глупо оставаться здесь третью ночь подряд, но она обещала стать последней. С грузом Бубнов закончил ещё в день прибытия, после чего нашёл каких-то ремонтников в другом городе, оплатил им всё что надо, и вот они уже два дня кряду работали над покалеченной взрывом турбиной. Лично я этого не видел, поскольку Сэнду, как очнулся, свалил на корабль и запретил нам туда являться. Не могу понять, он всё ещё нам не доверял или просто немного двинулся умом от всего произошедшего. Хотя последнее вряд ли, учитывая, что его жизнь была крайне насыщена и до нашего появления. Он и людей-то, наверное, укокошил больше меня. Казалось, в его глазах можно прочесть о душегубстве целую рукопись, расположившуюся между журналом самомнения и томиком раздражения.