Никто из членов команды о Флюгере не говорил, всё было понятно и без слов. Огорчал ли меня его уход? Несомненно – с ним ушли мои полтора миллиона. Однако стоило ожидать такого поступка от человека с подобной кличкой. Не скажу, что мне не хватает его присутствия, но было какое-то чувство незавершённости. Да, думаю, что если бы я убил его собственными руками, то ощущения были бы в разы лучше.

На улице на меня вытаращилась какая-то бабулька и начала вопить; даже после того как я скрылся из поля её зрения, она продолжала выкрикивать оскорбления вслед.

Сортир, в который я попал, был самым настоящим проклятием – деревянная, абсолютно засранная будка, где запах кислого поноса перебивал остальную богатую гамму. Прийти сюда было плохим решением, но идея гадить за углом дома была ещё менее притягательна – перспектива получить кирпичом по голове от неравнодушного прохожего было слишком реальной.

Впрочем оказалось, что получить по голове можно было и внутри, с позволения сказать, помещения. Я не стал закрывать дверь, чтобы не задохнуться аммиаком и из-за последствий химиотерапии был настолько размазан, что даже не заметил, как по мою душу явились местные. Не знаю, случайно ли это вышло, или они специально подождали, когда я закончу свои приземлённые дела, но врага я встретил в штанах.

Их план был прост, как удар трубой по черепу, и именно это из себя и представлял. В сортир ворвалась чешуйчатая рука, схватила меня за шиворот и выволокла из аммиачного облака. В направлении моей башки уже неслась труба, и я не успевал перехватить её – оставалось только прикрыться руками. Это было не лучшим решением – удар сломал мне мизинец и безымянный палец на левой руке. Я зарычал и нанёс резкий удар под дых, но рука встретилась с кератиновой чешуёй. На ГМО-роже впечатления ударом не прослеживалось. За спиной чешуйчатого уродца возник ещё один, который схватил меня за правую руку и удерживал, пока обладатель трубы вновь замахивался, надеясь со второй попытки размозжить мне череп. Но я быть пиньятой не хотел и ткнул пальцами супостату в глаза. Он отшатнулся, я сумел извернуться, и его удар пришёлся по голове вскользь, большая же часть кинетической силы удара ушла в сочно хрустнувшую ключицу и прилегающие мышцы. Секунда замешательства позволила выхватить травмированной рукой 14-миллиметровый и выстрелить. Пуля пробила кератиновую чешую на животе и начала исследовать богатый внутренний мир жителя Мерифоры. Другой противник попытался схватить за ствол, но внезапно обнаружил, что его участок мозга, ответственный за движение рук, покидает башку через затылок. Видя происходящее, урод с дырой в пузе попытался убежать. Это почему-то меня разозлило. Поддавшись ярости, я одним прыжком нагнал его и выхватил дубинку.