Она поднялась на ют, там было свежо и просторно, только на мостике стояли две неразличимые во тьме человеческие фигуры. С высоты корабль казался совсем маленьким: деревянная скорлупка, до отказа набитая беззащитными живыми существами среди бескрайнего пространства ночи. Паруса неподвижно свисали, как полотнища причудливого занавеса, двадцать весел одновременно падали в воду, выныривали, чуть вразнобой летели вперед, снова падали с тяжелым плеском. Как будто многоногое насекомое ползло по круглому черному зеркалу. Море было гладким, как стекло, только два пенных следа разбегались от кормы и таяли вдали.

Крошечный огонек фонаря на юте, огромная луна, похожая на медное блюдо с темными пятнами окиси, да ровная лунная дорожка, как будто пришпиленная к корме, все остальное – непроглядная ночь

Может быть, сейчас дети тоже смотрят на эту луну? Хотя нет, они давно уже спят, разве что Сита… Воспоминание о дочери разбудило привычную тревогу. Как она там, в Ликейе? Ей всегда было тяжело среди незнакомых людей. И эти ее припадки… Пройдет несколько месяцев, прежде чем удастся получить первую весточку о детях.

Одна из теней спрыгнула с мостика, Литания издали узнала Брейда – по гибкости движений и по тому, как заколотилось сердце.

Она не видела его с тех пор, как поднялась на борт «Кентавра». В первые дни, когда ей было совсем плохо, Литания надеялась, что он зайдет хоть на минуту: спросит о здоровье, сядет рядом, возьмет за руку. Ей сразу стало бы легче. А он, наверное, считал неделикатным беспокоить страдающую от морской болезни императрицу.

– Добрый вечер, госпожа. Как вы себя чувствуете?

Его голос был тихим, но в нем явно слышалась улыбка, и Литания улыбнулась в ответ.

– Прекрасно. Слава Единому, перестало качать. А почему мы идем на веслах?

– Штиль.

– Неужели они так и будут грести всю ночь, разве нельзя встать на якорь до утра?

– Гребцы работают посменно. Они пять дней отсыпались, теперь им придется потрудиться.

– Но к чему такая спешка?

– Мы потеряли слишком много времени на стоянке. Галеру Янгиса видели перед закатом. Надеюсь, за ночь мы оторвемся от нее.

– Не может быть! Я была уверена, что он вернется в Гилатиан.

– Я тоже. Но, к сожалению, он не отстал. После поражения ему очень хочется вернуться с трофеем.

– За нами идет только один корабль? Насколько я знаю Виндома, он тоже должен был ввязаться в погоню, если его не потопили.

– Виндома больше нет, он умер за несколько дней до похода. Яд, полагаю.

Литания помолчала, обескураженная новостью. Виндом был ее личным врагом. И порядочной скотиной. Но представить Арса мертвым было невозможно – дворец без его львиного рыка? Впрочем, надо надеяться, она больше не попадет в этот проклятый дворец.