– Ну же, погнали! – воззвала к нему Юки и, ухватившись за руку Арстеля, потянула медлительного и растерянного сельского мужа за собой.

– Вот же егоза… – тихо произнес Арстель.

Арстель едва поспевал тащиться за прыткой приспешницей Алагара. Они так и шли по проселку, пока не наткнулись на обширный стог сена у амбара, недавно выстроенного алагаритами, видневшийся за околицей.

– Кто последний – с того угощение завтра! В Желудке Дракона! – воскликнула она и, перемахнув через забор, не боясь попортить с таким старанием сшитую ей же тунику, в два счета оказалась на снопе сена. Стараясь принять наиболее соблазнительную позу, Юкиара с нескрываемым возбуждением ждала, пока Арстель не прыгнет рядом с нею. Она без экивоков облизнула губы и провела ладонью по своей груди, а затем у пояса, практически проехавшись пальцами возле своей промежности. Другой же рукой она подзывала Арстеля к себе, будто они были давнишними любовниками.

Когда Арстель лег рядом с нею, Юкиара повернулась боком в его сторону, ненавязчиво взяла ладонь сапожника в руки и, поглаживая ее, с любопытством стала рассматривать.

– Знаешь, а я немного знаю толк в хиромантии, – сказала она, водя пальцем по рисункам на внутренней стороне ладони своего собеседника, – пока я жила на улицах, еще совсем мелкая, нас с братиком часто подкармливала одна клирийская гадалка. Жила она в тесной лачуге, в тех же трущобах, что и мы. У нее-то я и поднахваталась. не против, если я тебе немного погадаю?

– Юки… – не успел Арстель и двух слов сказать, как его перебили.

– Тс-с! – шикнула она на него и протянула, – ну-ка, посмотрим, что тут у нас… – девушка с серьезным видом поджала губу и протяжно хмыкнула, критически осмотрев руку Арстеля, затем начала водить по его ладони указательным пальцем, – глубокая, непрерывная линия жизни, как она далека от большого пальца. Арстель! Да ты у нас жизнеустойчив, как оказалось. Самодостаточен, решителен и можешь быть хорошей опорой другим. А эти черточки, что идут вверх от нее – это говорит о твоем творческом потенциале. Как их много… Думаю, твоих задатков на десяток Ревианов Гуверов хватит, – усмехнулась она, – Такая же глубокая, непрерывная линия сердца, дуга оканчивается между большим и указательным пальцем. Это значит, что в глубине души ты представляешь собой глубоко чувствующего человека широкой души, но с ранимым сердцем. Слушай! Я вижу еще одну черту, идет она параллельно линии жизни! Тоненькая такая. Если память мне ни с кем не изменяет, можно сказать, что рядом с тобой на протяжении жизни всегда будут люди, готовые подставить плечо при любой трудности. Хм, так и есть, пожалуй. На меня, по крайней мере, ты всегда можешь рассчитывать, – она сказала это потому, что хотела, вовсе не рассчитывая услышать хотя бы симметричные слова в свой адрес, а то и более серьезные сентенции.