Сидя в одиночестве на сеновале, слушая, как жалобно мычат внизу дойные коровы, Иберо, священник ранчо Бельмонте, начал трудную борьбу в своей душе. Он провел в этой семье бо́льшую часть своей жизни. Он уже давно и горячо любил их всех.

Он также всем сердцем любил и боялся своего бога.

Он долго сидел там в задумчивости, но когда в конце концов спустился по лестнице, лицо его было спокойным, а поступь твердой.

Он прошел прямо в свою комнату рядом с часовней, взял пергамент, перо и чернила и тщательно составил письмо верховному клирику Жиро де Шервалю, живущему в королевском дворце в Эстерене. Он писал во имя Джада и смиренно излагал некоторые необычные обстоятельства, как он их понимал.

– Когда я сплю, – сказал Абир ибн Тариф, – мне кажется, будто у меня есть нога. Во сне я кладу руку на колено и просыпаюсь, потому что его там нет. – Он просто сообщал, не жаловался. Он был не из тех, кто жалуется.

Джеана, менявшая повязку на ране, кивнула.

– Я говорила тебе, что такое возможно. Ты чувствуешь боль, нога чешется, словно она еще цела?

– Вот именно, – ответил Абир. Потом мужественно прибавил: – Боль не так уж велика, имейте в виду.

Она улыбнулась ему, а потом стоящему по другую сторону больничной кровати его брату, который всегда присутствовал при ее обходе.

– Менее стойкий человек так бы не сказал, – пробормотала она. Абир выглядел довольным. Ей нравились они оба, сыновья вожака разбойников, заложники Рагозы на эту зиму. Они оказались гораздо более мягкими людьми, чем можно было ожидать.

Идар, который привязался к ней, всю зиму рассказывал об Арбастро и о мужестве и хитрости их отца. Джеана была хорошим слушателем и иногда слышала больше, чем рассказчик намеревался поведать. Врачи умеют это делать.

Она и раньше задумывалась о цене, которую платят сыновья великих людей. В эту зиму, из-за Идара и Абира, она снова задала себе этот вопрос. Могут ли такие дети выйти из этой громадной тени и стать независимыми мужчинами? Она думала об Альмалике Втором Картадском, сыне Льва; о трех сыновьях короля Эспераньи Санчо Толстого и о двух мальчиках Родриго Бельмонте.

Она думала о том, стоит ли такая же трудная задача перед дочерью. И решила, что нет, это не то же самое. Она не соревновалась со своим отцом, а лишь пыталась как могла стать его достойной ученицей, следовать его примеру. Стать достойной того флакона, который носила в качестве наследницы отцовской репутации.

Она закончила бинтовать ногу Абира. Рана зажила хорошо. Джеана радовалась и слегка гордилась. Она подумала, что отец одобрил бы ее работу. Она написала ему вскоре после возвращения в Рагозу. Всегда находились отважные путешественники, которые доставляли письма через зимний перевал, хоть и не так быстро. Ответ Исхака пришел, написанный аккуратным почерком матери: «Уже слишком поздно давать полезные советы, но когда оперируешь в полевых условиях, нужно еще внимательнее следить за появлением зеленых выделений. Прижми кожу рядом с краями раны и прислушайся, не раздастся ли похрустывание».