Кони мчались прочь, в ночную тьму. Джеана почти воочию видела их, таким живым был для нее этот образ: гривы развевались на ветру от быстрой скачки под лунами и проносящимися тучами.

– Он меня удивил, – осторожно произнес король Рамиро. – Но не больше, чем я удивился, обнаружив вас в моем лагере. Да, сэр Родриго излагает простые истины, и я способен их расслышать, как и любой другой, надеюсь. Что касается меня, то я тоже предпочитаю изящные дворец или часовню тем, которые просто защищают от дождя и ветра. Я сознаю, чем был Аль-Рассан. Я читал ваши стихи и стихи других здешних поэтов. Среди нас есть те, кто, возможно, надеется на костры из плоти во время нашего движения на юг. Я бы предпочел не оправдать их ожиданий.

– А ваш брат? А ваш дядя?

Губы короля Рамиро снова скривились в усмешке.

– Я бы предпочел, – пробормотал он, – не оправдать и их ожиданий тоже.

Аммар громко расхохотался. И снова Родриго не улыбнулся. Полностью владея собой, он ждал ответа, как поняла Джеана. И он этого хотел. Ей казалось, что это она тоже поняла. Его сын чуть не умер сегодня ночью. И еще мог умереть. Родриго Бельмонте не хотел пережить еще одну потерю.

Смех Аммара замер. Неожиданно он взглянул на нее. Она смотрела ему прямо в глаза, но при лунном свете трудно было определить их выражение. Он снова повернулся к Родриго.

– Я не могу, – решительным тоном произнес он. Мысленным взором Джеана видела, что кони исчезли, скрылись из виду.

– Это будут мувардийцы, – быстро проговорил Родриго. – Ты это знаешь, Аммар! Рагоза не сможет устоять даже против Халоньи, потому что половина ее войск состоит из наемников-джадитов. Когда верховный клирик появится у ее стен и заговорит о священной войне…

– Я это знаю!

– А Фезана не выдержит нашей осады. Это ты тоже знаешь! Она падет еще до конца лета.

– Я знаю этот город, – тихим голосом вставил король Рамиро. – Я там жил в молодости, в ссылке. И сделал кое-какие наблюдения. Если оборонительные укрепления не сильно изменились, я считаю, что смогу взять Фезану, даже с ее новым гарнизоном.

– Это возможно.

Родриго продолжал с отчаянием в голосе:

– А затем Язир и Галиб переправятся через пролив, чтобы встретить нас. Аль-Рассан будет принадлежать или им, или нам, Аммар. Клянусь твоим и моим богом, ты должен это понимать! Картада, Рагоза, твои воспоминания о Силвенесе… их уже невозможно спасти. Даже ты не сможешь сплясать этот танец среди костров. И, несомненно, несомненно, Аммар, ты понимаешь…

– Я должен попытаться.

– Что?

– Родриго, я должен попытаться. Сплясать этот танец.