– С грустью признаю это, – услышала Джеана тихие слова человека, которого любила. – Скажи мне, кто вспомнит сады Аль-Фонтины в будущем? Или слоновую кость в храмах Рагозы?

– На это у меня нет ответа, – сказал Родриго. – Возможно, ты поможешь нам всем вспомнить, я не знаю. У меня более насущные заботы. Король сообщил мне, что эта кампания должна стать захватнической войной Вальедо, а не священной войной, хотя с нами едут клирики и все может выглядеть иначе.

– О, прекрасно! – слишком весело ответил Аммар. – Означает ли это, что только тех, кто будет оказывать вам сопротивление, станут прибивать гвоздями к столбам или сжигать живьем, пока клирики будут петь гимны Джаду?

– Нечто в этом роде, – ровным голосом подтвердил Родриго.

– Альмалик Картадский – уже покойник, – тихо вставил король Рамиро, – за то, что он пытался сделать с королевой. И мувардийцам, когда мы их найдем, не стоит надеяться на мою жалость. Особенно после сегодняшней ночи. Но мое сердце не расположено к бойне – ни ради нее самой, ни ради удовольствия священников.

– А, – произнес Аммар самым насмешливым тоном. – Мягкое завоевание. Всадники Джада машут руками веселым ашаритским фермерам, проезжая мимо. И чтобы ваши храбрые солдаты были довольны – что? Зарубите на ходу несколько киндатов? Их-то никому не будет жалко, правда?

Родриго не захотел клюнуть на эту приманку.

– Это война, Аммар. Мы уже не дети. Есть Ашар и есть Джад, и будут твориться отвратительные вещи. После нескольких сотен лет, в то время как другая армия плывет в Сорийю, будут вещи даже хуже.

– Интересно, что может быть хуже отвратительных вещей?

– Ты не это имеешь в виду, – сказал Родриго. – Но у меня есть частичный ответ. Хуже – это когда то небольшое пространство, которое еще осталось, чтобы люди могли перемещаться взад и вперед между мирами, исчезнет, потому что эти миры утонут в ненависти. Это еще может случиться с нами. – Он заколебался. – И вероятно, случится, Аммар. У меня не больше иллюзий, чем у тебя. Не будет веселых фермеров там, где пройдет эта армия. Мы будем завоевывать, если сможем, и делать то, что должны, а потом попытаемся править здесь, как халифы и властители городов правили джадитами и киндатами среди вас.

– Как это… прагматично с вашей стороны, – ответил Аммар с ледяной улыбкой. Джеана видела, что он рассердился и не пытается это скрыть.

Родриго тоже это видел. Он сказал:

– Ты считаешь, что мы – подходящая мишень для твоих чувств в данный момент?

– Подходящая, за неимением лучшей.

– Чего бы ты от меня хотел?! – внезапно воскликнул Родриго. В наступившей тишине Джеану, как когда-то в Рагозе, охватило чувство, что для двоих мужчин, которые сейчас в упор смотрели друг на друга, больше никого на свете не существовало в это короткое мгновение.