После разгрома армии джадитов двадцать лет назад правители нескольких их королевств узнали от своих духовных наставников, что бог был недоволен жестоким нападением на Соренику накануне отплытия флота. Киндаты не являлись истинной мишенью священной войны, торжественно провозгласили клирики, забыв о своей собственной роли в той резне. Уничтожение Сореники, решили они, продемонстрировало отсутствие благочестия, отступление от правильного понимания священной миссии, которая ждала впереди.

Джад покарал их: штормовые ветры в море, болезнь, убийства правителей, гибель в сражениях на далекой, негостеприимной земле.

Те предводители и их преемники, которые наконец вернулись домой два долгих года спустя, угрюмо согласились искупить свою вину за резню в Соренике. Киндатов пригласили вернуться, из королевской казны были выделены средства на восстановление их храмов, базаров, домов, университета, гавани, складов, городских стен. Были отменены налоги для всех, кто согласился поселиться там в эти первые годы. Самые знатные люди Батиары – многие из них были сыновьями тех, кто погиб на земле ашаритов, – поставили свои печати под длинным, заумным документом, гарантирующим безопасность Соренике и ее жителям.

«Необязательно верить в подобные вещи, – думал Альвар бен Пеллино, быстро шагая мимо базарных прилавков по направлению к гавани, – чтобы решить, что в непрочном, полном насилия мире жизнь в Соренике не более опасна, чем где бы то ни было еще, и даже имеет некоторые преимущества, которых нет в других местах».

Для Альвара преимуществ было немало в тот далекий год, когда они сбежали от дикости, которая пожирала Эсперанью и Аль-Рассан и раздирала на части полуостров, как дикие звери рвут добычу.

Бен Пеллино хорошо знали и любили в Соренике. Как он ни спешил, но продвигался к гавани медленно. Через каждые несколько шагов он был вынужден останавливаться и обмениваться шутками со встречными. На удивление большое количество людей, мужчин и женщин, желали ему благословения лун в его сороковой день рождения. Киндаты, у которых имелись особые карты рождения, придавали им большее значение, чем его собственный народ: малое отличие в ряду более крупных.

Альвар постепенно осознал, что это его дочери постарались всем сообщить о дне его рождения. Грустно улыбаясь, он принимал добрые пожелания и соглашался с веселыми намеками на то, что юность его осталась позади.

В ранние годы жизнь его была полна опасных приключений, и люди кое-что об этом знали. Он был всадником и даже королевским герольдом перед тем, как покинул полуостров, принял веру киндатов и начал изучать медицину.