Он услышал на кухне голоса и повернул туда. В дверях он остановился. Его жена была там, все еще в рабочей одежде, проверяла маленькие пирожные и пирожки, которые пекли девочки. Даже сейчас, даже после только что случившегося с ним, Альвар вознес богу и лунам благодарность за этот дар любви, такой неожиданный, такой совершенно незаслуженный.

Он откашлялся. Она оглянулась и посмотрела на него.

– Ты опоздал, – весело сказала она. – Дина, твоя маленькая любимица, грозилась… – она замолчала. – Что случилось?

Как сказать такое?

– Аль-Рассан пал. – Он услышал свои слова так, словно их отражало эхо, как это было в долине Эмин ха’Назар. – Этим летом. Весь полуостров теперь принадлежит джадитам.

Его жена сложила за спиной руки и прислонилась к столику у очага. Потом быстро сделала три шага вперед по каменному полу и обняла его, прижалась головой к его груди.

– Ох, любимый, – сказала она. – Ох, Альвар, наверное, это так тяжело для тебя. Что я могу сказать?

– Все здесь?

– Почти. Ох, дорогой, – сказала Мариза бет Реццони, его жена, коллега его и Джеаны, дочь его учителя, мать его детей, свет его дней и ночей. – Ох, Альвар, как ты им скажешь?

– О чем скажешь? – спросила Джеана, входя на кухню. – В чем дело? Что-то с детьми?

– Нет. Нет, не это, – ответил Альвар и замолчал.

Он смотрел на первую женщину, которую полюбил. И знал, что будет любить ее до самой смерти. Она до сих пор, с сединой в волосах и смягчившимися чертами лица, оставалась той же потрясающей отважной женщиной, с которой он много лет назад ехал через Серранский хребет к эмиру Рагозы Бадиру.

Снова в коридоре послышались знакомые шаги.

– Мы здесь! – крикнул Альвар, повысив голос. – На кухне. – Так даже лучше, в каком-то смысле.

Аммар вошел, почти не опираясь на палку, остановился в дверях, а потом приблизился и встал рядом с женой. Он посмотрел на Джеану, на Маризу, на Альвара. Положил руку на плечо Джеаны и произнес своим красивым голосом:

– У Альвара те же новости, что и у меня. Он пытается придумать, как нас уберечь. В основном меня, я полагаю.

– В основном тебя, – тихо согласился Альвар. – Аммар, мне так жаль.

– Прошу вас! – воскликнула Джеана. – В чем дело?

Муж отпустил ее, и она повернулась к нему.

– Я собирался подождать, пока закончится праздник Альвара, но теперь уже нет смысла. Пришел корабль из Эспераньи, любимая. Этим летом Фернан Бельмонте взял Картаду и мой родной Альджейс, где поют соловьи. Сразу же после этого Тудеска открыла свои ворота. Эти три города были последними.