Хотя он действительно зря погиб. Энис того не стоила.

Ороро помотал головой, чтобы прогнать эти мысли наверняка. Если мыслить так, то это обесценит действия и стремления Ингрэма.

Хотя какая теперь разница…

Он толкнул свисающую с петель входную дверь. В доме было темно, прохладно, пыльно, во все стороны разбежались букашки от первого же шага. Ороро чихнул.

Это место мало походило на то, что запечатлелось в его памяти. Часть мебели была сломана, но большей части не хватало, как и сундуков, где Ингрэм хранил снадобья и другие полезные вещи. Перебитая посуда лежала в углу, камин был переполнен старыми углями, золой да пылью, полка над ней была пуста, и Ороро с горечью вспомнил о своих сокровищах, которые хранил там. Он опустился на колени перед очагом и, мало надеясь, протянул руку – стряхнуть пепел, пыль, может, найдется что-нибудь… Он изумленно вскинул брови, быстро достал эту твердую уцелевшую штуку и узнал в ней вырезанного из дерева вечность назад древнего божка из книги Мэриэль. Помнится, он зачаровал его от огня для сохранности.

Ингрэм выжег клятву с руки, но эту фигурку не выбросил.

Ороро хорошенько вытер ее пальцами, с нежностью погладил между рожками и положил в сумку. Встал, огляделся еще раз и вышел во двор.

Он провел здесь чуть больше года и не мог назвать это время простым и легким – оно страшило неопределенностью и хрупкостью неустойчивого положения. Они с Ингрэмом долго притирались друг к другу, и сейчас Ороро понимал его лучше и тоскливо думал, что тогда мог сделать по-другому, чтобы избежать случившейся с ним беды.

Ороро обвел внимательным взглядом то, что прежде было огородом, садом, где он выращивал цветы, где они посадили саженцы кустов и деревьев, и с удивлением вдруг увидел нечто, что заставило его, спотыкаясь и не отрывая взгляд, приблизиться. Это оказалось высокое тонкое деревце с маленькими, еще не распустившимися белыми бутонами и зачатками нежно зеленых листьев. Не веря глазам, Ороро уставился на выцветшую от времени веревочку на стволе. Веревочка, бывшая некогда полоской красной ткани, порвалась, но успела врасти в дерево. Ороро коснулся ее пальцами, погладил шероховатый ствол вишни. На глаза навернулись слезы. Он медленно опустился на колени, ткнулся лбом в ствол деревца, продолжая касаться его пальцами.

Прохладный весенний воздух быстро перетекал в холодный. Прикрыв глаза и вдыхая полной грудью запахи земли, дерева, травы, Ороро отстранился от дерева и, усмехнувшись, встал. Благоговейно коснулся тряпицы, отвернулся и зашагал по заросшей тропе, ведущей к выходу из леса – к деревне, что ныне примыкала к Бриену, к кладбищу, где надеялся найти могилу Мэриэль.