Он был полукровкой слишком долго и не помнил уже себя, не помнил, зачем так стремился именно сюда, но здесь, на островах, было вольготно и свободно. Здесь обитала вкусная добыча, здесь жили враги, сражение с которыми захватывало дух и порой приходилось отступать, что лишь раззадоривало еще сильнее. Здесь пели мелодичные песни на незнакомом языке крошечные существа, строившие круглые дома на деревьях, здесь жили призрачные существа, восстающие в лесу кристаллов в определенное время дня, здесь на выложенных кем-то каменных кругах танцевали неведомые создания, не поддающиеся разумению органов чувств. Иногда он просыпался на восходе солнца, иногда наоборот – прятался в лабиринтах пещер, дожидаясь ночи. Он мог бодрствовать несколько суток кряду, а после – долго-долго спать, сытый, удовлетворенный.

Однажды, перелетев на один из соседних островов, он заметил внизу недостроенный дом, находившийся внутри магического барьера, который был создан им самим. Это несколько озадачило его, и он, пройдя через барьер, приземлился там и забрался в этот дом, решив обследовать и переждать собирающийся разразиться шторм. Он замер, увидев на столе тетрадь брата того человека, который был важен.

Ингрэм, вспомнил он – и вспомнил себя.

Откат от столь долгого превращения в полукровку мучил его много часов – усталостью в дрожащих мышцах, спазмами в животе, темными кругами перед глазами, стоило резко дернуться. Оправившись и удрученно поглядев на то, во что превратился заброшенный огород, он отправился на поиски съестного и, подкрепив силы, достал из сундука один из заготовленных заранее рогов рамшока.

В Нижнем мире уже не чаяли его возвращения. Сестра расплакалась, и Ороро почувствовал себя до одури виноватым. Вортар выдохнул с облегчением и тут же потребовал отчет. Они впервые собрались все вместе на совещание в его доме, и Ороро неожиданно ощутил себя частью команды в тот момент. Обрадованные его возвращением тэйверы воодушевились, даже язвительный Вертер серьезно и уважительно кивнул ему после рассказа о приключениях на Диких землях и о том, как он добирался до островов. Конечно, миг единства вскоре развеялся, и вернулось знакомое презрение и отчуждение в глазах тэйверов, но что-то, несомненно, изменилось – большинство жителей этого и других городов (слухи о возвращении полукровки быстро распространились) впервые всерьез уверились, что план Вортара вовсе не так неосуществим, как казалось, и ненависти в их глазах будто бы поубавилось.

Впрочем, размышлял Ороро глубокой ночью, когда пытался заснуть на непривычно мягкой постели, скорее всего это ему просто все больше становилось плевать. С гибели Ингрэма что-то в его сердце словно бы порвалось и отмирало. Приключения в Диких землях стряхнули с его плеч давящую пыль отстраненности и безразличия, невиданные прежде растения зацепили и заинтересовали ум. Он немного оживился, но улыбаться все равно казалось преступлением и предательством.