Йозеф выдержал его взгляд, снова отпил вина и только тогда ответил:

— Я не стану вас заставлять. Вы мои сыновья, и я буду любить вас, чем бы вы ни занимались.

— Правда! — восхищенно воскликнул Руперт, но все тот же грозный взгляд усадил его на место.

— Хех, — умиленно улыбнулся Ян. — Не ожидал услышать от тебя такое.

— Я и сам не ожидал. Но я много слышал о твоих приключениях от Господина ди Нери. Да и твой любимый учитель пару раз к нам заходил… Кроме того, как поговаривают, вы спасли мэра от смерти и разыскали Розамунду ван Мейер. Это правда?

— Да.

— И как после всего этого, я могу тебе что-то запрещать?

— Йозеф! — упрекнула его жена.

— Что Джоанна? — удивился мужчина. — Похоже, наш оболтус действительно вырос. И теперь пришла пора отпустить его в свободное плавание. Но помни, Ян, — он строго посмотрел в глаза сыну, — где-бы ты ни был, мы твоя семья. Ты всегда можешь вернуться, и всегда можешь рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо, папа. Я этого не забуду.

***

Ближе к вечеру улицы города практически опустели. Зато в каждом доме едва ли ни во всех комнатах горел свет — люди спешно собирали вещи, готовясь к тяжелому дню.

Ян, простившись с родными, покинул отчий дом и быстрым шагом направился к особняку Флорису Одвасберу, где еще днем Сальваторе ди Нери объявил общий сбор.

Путь занял не более двадцати минут. Подходя к красивому ажурному забору, бард заметил одинокую фигуру, стоявшую рядом с открытой калиткой. С первого взгляда он узнал Руда де Йонга.

— А вот и ты, — подняв голову, произнес констебль. — Нужно поговорить.

Юноша сразу понял, что его друга что-то тревожит. Обычно решительный голос констебля прозвучал как-то неуверенно или даже смущенно, а пронзительный взгляд так и не посмел подняться до глаз барда.

— Я слушаю, — тихо ответил Ян.

— Пойдем, пройдемся немного.

Они отошли от особняка заместителя мэра и медленным шагом направились в сторону центральной площади.