«И щитом», – жестом предложил Хэртстоун.

– Да, и со щитом, – добавил Блитцен.

Третий судья наклонился вперёд, вглядываясь:

– Пожалуй, какую-никакую защиту он обеспечит. От удара ножом на дискотеке, например.

Второй судья сделал какую-то пометку:

– А волшебные свойства у него имеются?

– Нет, – признал Блитцен. – Зато он двусторонний: снаружи серебряный, внутри золотой. Чтобы сочеталось с украшениями и доспехами, можно…

– Ясно, – кивнул Набби и тоже что-то отметил в планшете, после чего повернулся к Младшему. – А твоё последнее творение, почтенный?

Младший сжал кулаки и затрясся от злости:

– Это нечестно! Я ещё ни разу не проигрывал в состязаниях. Вы всё знаете, на что я способен. Блитцен, этот выпендрёжник, вечно сующий нос куда не просят, как-то умудрился уничтожить мои…

– Эйтри Младший, сын Эдны, – перебил Набби. – Каково твоё третье изделие?

Старый гном нетерпеливо махнул рукой в сторону горна:

– Моё третье изделие там! И какая разница, что это было, если сейчас это всего лишь кипящая лужа гудрона!

Судьи собрались в кружок посовещаться. Публика тихо топталась вокруг, сгорая от нетерпения.

Наконец Набби повернулся к зрителям:

– Определить победителя было нелегко. Тщательно взвесив достоинства лужи гудрона, груды шлака и бесполезного металлического цилиндра по сравнению с достоинствами кольчужного жилета, бронегалстука и саморасширяющейся утки, мы присуждаем победу в состязании Блитцену, сыну Фрейи!

Зрители зааплодировали. Кто-то растерянно ахнул. Одна гномиха в костюме медсестры – должно быть, Бемби, всем гномьим сиделкам сиделка, – упала в обморок.

Хэртстоун на радостях принялся скакать, делая волну концами своего длинного шарфа. Я обернулся, чтобы найти Самиру – она скромно стояла в задних рядах.

Младший хмуро таращился на свои кулаки, словно пытаясь решить, не треснуть ли ими себя по голове.

– Ладно, – прорычал он. – Можете забирать мою голову! Не хочу жить в мире, где Блитцен выигрывает состязания в мастерстве!